Крест в законе

Седов Б. К.

–  Я схожу с ума!!!
– вновь заорал генерал.

–  Это на здоровье, - спокойно ответила ему Настя.
– Но я еще не закончила. Обнаруженные нами в известном колодце документы нужны Бармину только для того, чтобы окончательно замести следы былых преступлений. Ну и, конечно, генерал Звягин собрал достаточно материала, компрометирующего лично вас, Ольшевский, как исполнителя грязной работы. Вас ведь, случись что, судить будет не российский суд, а Международный трибунал в Гааге. Это, надеюсь, понятно?

–  Понятно… - шепотом выдохнул генерал Ольшевский, окончательно раздавленный фактами.

–

 А теперь слушай меня, мужик, - с нажимом заговорил Андрей Таганцев.
– Мы не расскажем Бармину о том, что ты его продал только что. И диктофон этот, - он кивнул на миниатюрный аппарат, который Настя до сих пор держала в руках, - тебе подарим вместе с записью. Но ты сделаешь все необходимое, чтобы мы втроем пересекли границу и безбедно прожили до глубокой счастливой старости далеко за пределами Российской Федерации.

–  Не втроем!
– решил поправить бригадира Сергей Лопатин.

–  Не понял!
– удивился Таганцев.
– Ты что, решил здесь остаться?

–  Не втроем, а вчетвером, - уточнил он.
– Я с собой хочу Машу взять.

Таганцев готов был прыснуть смехом, подумав о том, что любвеобильный браток даже в такой напряженной до предела ситуации не позабыл о своей чернокожей зазнобе.

–  Все сделаю!!!
– с готовностью выпалил генерал.
– Клянусь, Андрей Аркадьевич! Я все сделаю в лучшем виде!!!

–  Вот и ладненько, - похвалил генерала Таганка.
– Хороший мальчик, сообразительный.

–  Да уж… - не мог не согласиться с ним Ольшевский.

–  А шкуру-то свою жалко?
– в завершение затянувшегося разговора спросил Андрей.

…- Иван Афанасьевич!
– генерал Ольшевский продолжал нервно расхаживать по кабинету Бармина, к которому ввалился в тот же день, как только переправил за границу Таганцева сотоварищи.
– Я о тебе думал прежде всего! У них же все факты на руках!

–  Дурак!
– перебил его Бармин.
– Какие у них могут быть факты?! В этих бумагах еще разобраться надо, а они не специалисты. На них что, Минфин работать будет, чтобы документы расшифровать? Ни черта бы они не доказали!

–  Я не хотел говорить… - неуверенно начал Ольшевский.

–  Ну-ну, продолжай, что еще?
– недовольно спросил Бармин.

–  Все бумаги еще пятнадцать лет назад были отработаны генерал-майором Звягиным. А из его выводов не составляет никакого труда сделать заключение, что вы, оставаясь в правительственных кругах, прямым образом причастны к вопросам о так называемых выплатах внешнего государственного долга.

–  Почему так называемых?!
– оскорбленно, с вызовом спросил Бармин.
– Что ты этим хочешь сказать?!

–  Потому что внешний этот долг в некоторой степени возник благодаря тем контрактам - по несуществующим проектам - с дружественными зарубежными странами, которые вы лично подписывали на самом высоком уровне еще в восьмидесятые годы.

Бармин посмотрел на генерала и вдруг понял, что перед ним стоит его собственный - персональный!
– палач.

–  Значит, бумаги у тебя?
– сделал предположение Бармин. Уж больно нагло вел себя этот золотопогонный служака.
– Ты взял бумаги у Таганцева, подарив ему жизнь и свободу?

–  Я сделал так, как посчитал в тот момент нужным, - неопределенно ответил генерал.

–  Продался, - зло прошипел Иван Афанасьевич.
–

Бандиту, Таганцеву продался.

–  Пока еще нет, - спокойно ответил Ольшевский.
– Хожу вот и думаю: кто больше заплатит - Таганцев или вы, Иван Афанасьевич?

Натура от природы взрывная, Бармин тут же решил вспылить. Но вовремя передумал.

–  Логично, - проговорил он в ответ на наглую реплику зарвавшегося генерала.
– Логично, особенно если учесть пикантность ситуации. Назови сумму. Но с одним условием: бумаги должны быть в моих руках сегодня же.

–  Мне нужно подумать, - произнес Ольшевский и тем самым совершил ошибку.
– Это непростой вопрос.

–  Сколько понадобится времени, чтобы обмозговать все?
– закинул Бармин «удочку».

И Ольшевский, что называется, клюнул:

–  Дня три… или, лучше, пять.

Бармину не нужно было напрягать мозги, чтобы сообразить: документов у Ольшевского нет, они по-прежнему находятся у Таганцева.

Впрочем, не подав виду, он продолжил разговор на заданную тему.

–  Хорошо, Борислав, - будто бы примирительно заговорил Бармин.
– Пять дней я подожду. Но ты должен понимать, в какое опасное предприятие ввязался. Держи рот на замке и ходи по городу с оглядкой.

–  Я - генерал госбезопасности, - на всякий случай уточнил собеседник.

–  Ну да, - вполне искренне согласился Бармин.
– Конечно, конечно. Не мне предупреждать тебя об осторожности. И все же, может, сумму назовешь?

–  Назову, - ответил Ольшевский.
– Но - через пять дней.

И тут Иван Афанасьевич, человек рисковый и решительный, пошел ва-банк.

–  Бумаги-то у тебя?
– спросил в очередной раз.
– Или ты просто блефуешь?

Ольшевского передернуло, но он нашел силы взять себя в руки.

–  Вот через пять дней и узнаешь. Всему свой срок, - ответил и молча вышел из кабинета.

А вечером того же дня Иван Афанасьевич Бармин мирно ужинал в кругу семьи и по обыкновению смотрел телевизор. Рядом была жена, две взрослые дочери со своими мужьями, трое внуков. В общем, все как всегда. И ничто внешне не выдавало волнения, тревожившего его темную душу.

–  В эфире новый телевизионный проект «Москва криминальная», - торжественно вещал телеведущий.
– Начнем с главного. Сегодня в восемнадцать часов в поселке Жуковка Московской области произошел взрыв. Как говорится, камня на камне не осталось от двухэтажной загородной дачи, которая, по нашим данным, принадлежала генерал-майору государственной безопасности Ольшевскому. В результате сработавшего взрывного устройства, равного в эквиваленте двадцати пяти килограммам тротила, Борислав Карлович Ольшевский погиб. Экспертно-криминалистической бригаде пришлось буквально по частям собирать тело погибшего. По мнению специалистов, наиболее вероятная версия - так называемый чеченский след. Ни для кого не секрет, что в последние годы генерал-майор Ольшевский курировал действия особо секретных специальных подразделений, основной задачей которых была ликвидация чеченских полевых командиров. Не исключено, что именно верхушкой чеченских боевиков и было принято решение ликвидировать неугодного генерала. Как ни печально признавать, но мы в очередной раз убеждаемся, что Москва становится главным объектом проведения террористических актов…