Крестоносцы
Шрифт:
– Они же убьют тебя, - сам испугался своих слов Сертитах и чуть было не откусил язык за это.
– Я готов к этому, - спокойно ответил Иисус, - вера еще больше углубится в низинах души какой от содеянного. Потому, я готов и никуда уходить не буду.
– Прости, агнец, - взмолился воин, склоняясь у его ног, - я не хотел тебя обидеть. Я думая лишь как человек, не желающий зла тебе и твоим людям.
– А что на люд, так же какой запрет имеется?
– спросил Христос.
– Да, - сказал Сертитах, - решено изгнать племя из этих
– Это уже совсем плохо, - согласился Иисус, - племя не должно страдать за веру свою и убеждения. Кто сказал тебе об этом?
– Понтий, - ответил быстро Сертитах, - Понтий Пилат - это римлянин тот. Сейчас он наместником здесь, в этом краю.
– Почему же он желает мне добра?
– удивился Иисус.
– Он верит в это, - просто объяснил Сертитах.
– И давно?
– С того дня, как увидел тебя единожды.
– А что ему помогло в этом?
– Не знаю, - скромно признался воин, - может, он мне поверил также.
– А ты что, веру доносил таким же?
– Да, - тихо сказал Сертитах, явно смущаясь от этого, - я лишь рассказывал, что со мною произошло, и почему я сам верю в это. Наверное, разговоры мои и помогли другим.
– И много вас?
– задал вопрос Иисус.
– Да, сотни две наберется, - ответил Сертитах, подсчитав что-то на пальцах.
– И все верят, как ты?
– снова спросил Христос.
– Не все, как я, - честно признался воин, - но большинство. Остальные же просто хотят быть с нами. Так им легче. Они говорят.
– Что ж, воля их и твоя тоже, - ответил Иисус, смотря куда-то вдаль, - передай этому римлянину, что я благодарен за его предупреждение, но и ответь также, что веру свою я никогда не предам, ибо я и есть ее основная часть на земле в людях. Думаю, он поймет это.
– Хорошо, я передам, - склонил уважительно голову Сертитах, а заодно буду молиться вместе со всеми за твое спасение.
– Спасибо, - ответил Иисус и перекрестил трижды воина, - а теперь, иди и донеси мой ответ римлянину и своим товарищам также.
– До свидания, Иисус, - попрощался Сертитах и, подобрав свой меч, направился в сторону города.
– До скорого, - ответил ему Христос и снова перекрестил его самого.
– Вот, видишь, сынок, неспроста я волновалась, - подошла к Иисусу мать, тревожно заглядывая ему в глаза.
– Знаю, мама, об этом. Но ты не волнуйся. Час такой еще не наступил. Еще много пройдет времени, пока сюда прибудет войско. Подождем его в этих стенах, - и он указал рукой на хижину своей матери, - и займемся пока очищением самих себя от грехов наших сегодняшних и последующих.
Сказав это, Христос с Марией направились к своему дому, а люди потихоньку разошлись по своим.
Весть, принесенная воином, взволновала племя, ибо никому не хотелось покидать
Этим обуславливалась бы его скорая гибель. Разговоры тихо велись за всеми стенами домов, а вскоре перенеслись и за их пределы.
Спустя час на площадь вновь начали собираться люди, поднимая небольшой шум своими разговорами.
Иисус вышел из дома и устремил взгляд на них. Кто-то заметил это и предупредил остальных.
Люди тревожно повернулись, разговор стих, и наступила тишина.
Христос посмотрел на это, но так ничего и не сказав, удалился снова к себе
Люди опять принялись гулко обсуждать случившееся. Тогда, Иисус снова вышел наружу и направился прямо к ним.
– Люди, - обратился он к собравшимся, - я знаю, что весть, принесенная воином, для вас опасна и равносильна смертному приговору. Но разве учил нас Отец наш единый этому. Разве не преодолели мы сколько пути и страданий за нашу веру, и разве не исповедали себя
сами, чтобы бояться подобного. Потому, прошу вас, разойдитесь и успокойтесь. Займитесь лучше отдыхом и чтением вечерних молитв. Это успокоит вас вдвойне, а заодно научит благоразумию в свершении
каких дел.
Люди почти безропотно повиновались этому и вскоре разошлись.
Но Иисус понимал, что это ненадолго. Весть, так западшая им в душу, была сильнее их внутренних убеждений, .ибо несла в себе всеоружно смерть, посеянную в века.
Христос понимал их и не обижался за те разговоры.
– Все же жизнь была им всем дорога единоразово, и погибать никому не хотелось.
Но так думали не все.
Спустя время к хижине начали подходить ученики Христа и, позвав его наружу, решили провести совет.
- Что делать будем?
– спросил один из них - Фома.
– Надо уходить отсюда, - ответил ему второй – Нимидор, и тут же добавил, - мы уйдем, а людей они не станут трогать.
– Нет, - не согласился с ними Иисус, - они все одно сделают это, ибо сделают так в назидание другим племенам.
– Прав учитель, - подтвердил еще один - Мефодий, - уходить бессмысленно, все одно смерти не миновать.
– Кто говорит о смерти?
– отозвался следующий, - речь идет ведь только об изгнании.
Все посмотрели в его сторону. Им оказался один из самих первых учеников Иисуса, приставший еще во втором походе.
То был Осмириэл или Самуэль, прозванный впоследствии просто Иудой за его трудно произносимое имя.
– Ты, Иуда, всегда чего-то недопонимаешь, - сокрушенно помотал головой со стороны в сторону Мефодий, самый старший из учеников Христа, - если даже изгонят, то смерть не заставит себя долго ждать. На голодных землях долго не протянешь, да еще и без воды. Я вот, что думаю. Надо остаться здесь всем и держаться веры своей единой. Может, нас и другие поймут и поддержат.