Крестоносец. Византия
Шрифт:
— Он верно говорит, Божественный, — вставил Каматир. — В детстве я сильно заболел, лекари от меня отступились и предложили звать священника. Но моя матушка была умной женщиной, без предрассудков. Она велела позвать старую деревенскую знахарку. Таис её звали, до сих пор помню. Она за неделю подняла меня на ноги своими травами. В её деревне вообще мало детей — да и взрослых — умирало от болезней.
— Вот-вот! — кивнул я. — Его светлость прав. Настоями и другими снадобьями можно укрепить здоровье и сопротивляемость болезням, особенно у детей, которые умирают во множестве от всякой ерунды, вроде простуды. А ведь это будущие подданные, которые платят налоги, и воины или матери воинов. Да что далеко ходить, ваша вторая дочь, Ваше Величество, умрёт в четыре года, если ничего не сделать. Но если позаботиться о её здоровье — этого, скорее всего, удастся избежать.
Конечно, я не знал, от чего умерла маленькая Анна, и Алессандро это было неизвестно, но вряд ли там было что-то жутко смертельное, наверняка обычная ангина или что-то такое.
— Я добуду эти корешки, — серьёзно пообещал Мануил. — И знающих травников с знахарками отберу.
— Непременно, Ваше Величество, — я склонил голову. — Хотя знаю я не слишком много.
— Всё это прекрасно, — заметил Каматир. — Но если Генрих Беренгар, несмотря на все предосторожности, всё же умрёт через три года, что делать с герцогом Фридрихом Швабским? Не хотелось бы, чтобы он занял трон.
— Мне тоже, — нахмурился император, — но тут можно лишь надеяться на Всевышнего. В конце-концов, не один Генрих Беренгар может умереть молодым.
Ого! Такие намёки делают в присутствии тех, кому-либо полностью доверяют, либо не собираются оставлять в живых. Каматир несомненно относится к первым, а вот насчёт меня есть сомнения.
— Ваше Величество, — я поспешил вставить свои пять денье, — зачем беспокоить Бога там, где люди могут справиться сами? Как говорил при жизни один мудрый германский барон: «Отбросов нет! Есть кадры!»
— Мудрые слова, — Мануил перевёл взгляд на приспешника. — Твоему секрету[14], Иоанн, подошёл бы такой девиз. Так что ты хочешь предложить, рыцарь?
Так и знал, что Василевс заценит слова начальника разведки II Рейха Вальтера Николаи.
— Чего хочет любой государь, Ваше Величество? Разумеется, удачно передать корону своему наследнику. Вот только у кайзера Конрада с этим проблемы. В его государстве монарху нужно одобрение знати, чтобы занять трон. То ли дело у нас, где сын короля становится королём, никого не спрашивая. По правде сказать, наш король действительно больший император в своём королевстве, чем кайзер в своей империи. Наверняка, кайзеру Конраду хотелось бы, чтобы после него трон с гарантией занял его старший сын, или младший, если что-то случиться, и чтобы ни родня, ни знатные вельможи не смогли оспаривать у его сыновей корону. Если вы, Ваше Величество, сможете договориться с кайзером о браке ваших детей, то сможете и посоветовать, как сделать его трон наследственным. Для этого кайзеру надо договориться с Папой. Камень преткновения тут власть над Римом, на который претендуют и Святой Престол, что им фактически владеет, и западные императоры, считающие его своим, как наследие первых цезарей. Как говорится, два медведя не уживутся в одной берлоге.
— И как ты предлагаешь разрубить этот гордиев узел? — Мануил смотрел мне в глаза, не отрываясь, Каматир тоже не сводил взгляда. — Ведь берлога и правда одна, а медведей два.
— Не разрубить, а развязать, Ваше Величество. Рим, к счастью, разрубил на две части сам Господь, пустив между ними реку Тибр. Если есть два медведя и одна берлога — почему нельзя разделить берлогу, сделав из одной две? По одну сторону Тибра будет Патримония Святого Петра под исключительной властью Папы. По другую можно будет создать Римскую Республику, как было ещё до Цезарей, которая станет вассалом Кайзера, так же, как имперские города в Германии и вольные комуны в Италии. Благо такая республика уже фактически существует, осталось только принести оммаж кайзеру, да самим горожанам выбрать, кто где будет жить — римляне Папы на одном берегу, римляне Империи — на другом. Нечто подобное бывало, точнее будет, в том будущем, о котором мне рассказал Святой Януарий. Один король Франции через полтора с лишним века захватит враждовавшего с ним Папу, и заставит его преемников семь десятилетий проживать не в Риме, в городе Авиньон, на реке Роне, принадлежащем сейчас графу Тулузскому и графу Прованскому. Папы поселятся в половине, откупленной у графов Прованса, а другой половиной будет владеть король, получив её вместе с Тулузским графством в середине следующего века. И оттуда будет присматривать за понтификами, заставляя их выполнять свои пожелания. Только когда Франции станет не до них из-за тяжёлой войны с Англией, Святой Престол переберётся обратно в Рим. Правда, не все кардиналы захотят уезжать, и продолжат выбирать Пап в Авиньоне, отчего в западной Церкви случится раскол, который затянется на полвека с лишним. А в Авиньоне ещё больше двух с половиной веков на одном берегу жили французы короля, а на другом — французы Папы. Кроме того, через семь с лишним венков один король Сардинии, завоевав всю Италию, отнимет у Папы Рим, сделав своей столицей, и оставит Римским понтификам один Ватиканский дворец, где они продолжат править как суверенные государи. Хотя, «государь дворца» — это, конечно, звучит смешно. Но это, как говорится, уже совсем другая история.
Я перевёл дух, и снова потянулся к кувшину с вином, налив кубок и опустошив его. Эх, не нажраться бы раньше времени. Здешнее вино — штука коварная.
— Главное, Ваше Величество, что с Римом похожее можно сейчас провернуть ненасильственно, и ко всеобщему удовольствию. Время самое удобное. Папа, изгнанный из Рима, согласится получить обратно хотя бы половину города, что гораздо больше дворца, тем более что на его владения за пределами Рима никто покушаться не будет. Кайзер будет рад иметь под своей рукой половину Рима, где он будет хозяином, хоть и опосредованно, как сюзерен, не спрашивая Папу, с которым не придётся вести борьбу за власть над Вечным городом. Римские горожане будут рады из мятежников превратиться в легитимное государство, признанное Святым Престолом и находящееся под защитой Империи. И чтобы Папа легче согласился уступить половину своего города, Кайзер Конрад может передать ему титул Римского Короля, который всё равно существует только на словах, когда монарх Священной Римской Империи находится не в Риме. А он не может там долго находиться, чтобы не потерять власть в сердце своих
— Macte![15] — Мануил сжал правую руку, подняв в верх большой палец. — Верно говорят: устами младенца…Кто бы мог подумать, что решение проблем, над которыми два с половиной века тщетно бились государи со времён императора Франков Карла и Оттона Первого, с опытнейшими и учёнейшими дипломатами и политиками, предложит юный рыцарь, младший сын бедного дворянского семейства в сельской глуши, в Оверни, о которой в нашей столице и не слышал почти никто! Что скажешь, Иоанн?
— Это и правда остроумный план, Божественный, — склонил голову Каматир. — Достаточно простой, но логичный и вполне осуществимый. Достойно удивления, что никому до этой ночи не пришло в голову что-то подобное. Правда, возникают вопросы. Во-первых, какое место в этом плане у Фридриха Швабского? Зная его амбиции, вряд ли он смирится с потерей шансов занять трон своего дядюшки Конрада. А во-вторых, какие выгоды получит наша Империя от таких перемен на Западе? Есть ли ответы на эти вопросы, Симон де Лонэ?
— Есть. С герцогом Фридрихом всё совсем просто. Плох тот герцог, что не мечтает стать королём. Кайзер Конрад может договориться с племянником, так же как с Папой. Фридрих уступит Швабию Генриху Беренгару, и получит от Кайзера Итальянское королевство. Кроме того, кайзер Конрад ещё и король Бургундии. Он может поделить это королевство. Были же Нижняя Бургундия и Верхняя Бургундия больше двух веков назад? Почему король Конрад не может отдать племяннику южную часть, по левому берегу Роны, с столицей в Арле? Назвав королевством Арелат, к примеру? Разумеется, взяв оммаж имперской Короне с короля Фридриха за оба королевства. Два королевских венца вполне заменят Фридриху один императорский. Тогда новоиспечённому королю станет не до императорского трона и прочих вещей, не касающихся его напрямую. Будет он усмирять могущественных вассалов между Роной и Альпами, вроде графов Прованса и Савойи, а также своих подданных в Италии, особенно вольные города, как Милан, Флоренция и прочие, точнее правящих ими торгашей, которые уже привыкли быть сами себе хозяевами и не захотят добровольно подчиниться власти короля. Этого занятия ему хватит на всю жизнь и ещё его наследникам останется.
— Ну а вашей империи это поможет решить проблемы с Венгрией через полтора десятилетия, и с Сицилийским Королевством. Кайзер Генрих Беренгар, или же Фридрих Младший, не суть важно, став зятем Вашего Величества, наверняка не даст убежища и помощи наследнику короля Гёзы. Хотя, в любом случае с Кайзером придётся делиться. И не только с ним. Чтобы русские не помогали венграм, можно отдать их князьям Карпатскую Русь, захваченную Венгрией полвека назад. Поляки тоже наверняка потянут руку за своим куском. Решать Вашему Величеству, но по мне стоило бы сделать из Словацких земель герцогство и посадить там вашего родственника Бориса Коломановича, который принесёт оммаж польскому князю-принцепсу, но с помощью вашей империи и своей русской родни, сможет быть самостоятельным и защищённым и от кайзера, и от венгров, от которых словаки рады будут избавиться, ну и поможет вам держать Венгрию под контролем. А когда к началу следущего века Польша разделится на незавмисимые уделы, наследники герцога Бориса смогут забыть об этом вассалитете и, став королями, примкнуть к вашей Империи для защиты от немцев. Правда, его должны убить через семь лет, в бою с венграми. Но если вы, Ваше Величество, договоритесь с королём Гёзой о Сербии, думаю, принц Борис сможет дожить до лучших времён. Впрочем, у него в любом случае останутся два сына. Главная причина вашей неудачи с Венгрией будет в том, что такой кусок другие соседи не дадут вам проглотить в одиночку. Нынешний монарх Венгрии ещё и король Хорватии. И если в Венгрии его братья могут по обычаю оспаривать корону у его сына, то в Хорватии и Боснии Иштван III может остаться королём, принеся оммаж Кайзеру, предшественники которого уже два с половиной века точат зубы на эти земли. Возможно, тогда его не отравят в двадцать пять лет, и наследника он успеет родить, вместо двух умерших в малолетстве.
— А его братьев, Белу, что родится в следующем году, и Гёзу, тремя годами младше, советую взять на воспитание в Константинополь. Тем более что они и так будут здесь жить. Принц Бела, которого его брат отправит сюда через шестнадцать лет заложником мирного договора, так понравится Вашему Величеству, что вы объявите его через два года после приезда наследником престола, деспотом и женихом вашей дочери. Он и правда человек способный и станет сильным королём. Хотя, когда у Вашего Величества через четыре года после того, родится сын от второй жены, вы передумаете, разжаловав принца Белу, или Алексио, как его назовут в Константинополе, из деспотов в кесари, и отмените помолвку.