Крестоносец. Византия
Шрифт:
Я не вступаю в безнадёжный бой
Лев не способен к саморазрушению.
Прости-прощай, я скоро за тобой
Пожалуй, не успеешь и соскучиться
Я не вступаю в безнадёжный бой
Я просто в бой, а дальше как получится!…»
Когда отзвучали последние аккорды, тамплиеры, забыв свою сдержанность, вскочили с одобрительными возгласами, а Эврар де Бар, поднятой рукой восстановив порядок, сказал:
—
Я склонил голову:
— Почту за честь, Ваша Эминенция!
Тем временем флот крестоносцев, миновав Олтению и немного не дойдя до византийского города Никополь на другом берегу, остановился у устья реки Олт, с левой стороны, где начинается Мунтения, она же восточная Валахия. Наш граф сообщил нам с Роландом, что Их Заскучавшие Величества решили развлечься и устроить большую охоту с участием всей нашей знати в здешних лесах и лугах. Мы приглашены. На мой вопрос, не стоит ли разослать по окрестностям крупные отряды, которые смогут отогнать от места охоты орды куманов-половцев, по слухам, хозяйничающие в этих местах, Гильом беззаботно ответил, что дикие barbarum не осмелятся напасть на христианских воинов, а если и осмелятся, то так будет даже интереснее.
Н-да, время придурков… И отморозков… Хотя, чего я ждал?
Я попытался зайти с другой стороны, рассказав случай с графом фон Хельфенштейном, который после не слишком удачной охоты вместо участия в крестовом походе вынужден лечиться в своём замке. Заметил, что любому крестоносцу будет очень неприятно, если вместо битв с сарацинами он убьётся или покалечится о какую-то зверушку. Напомнил, что, если пострадает король или кайзер, поход наверняка сорвётся. И предложил надеть на охоту хотя бы кольчуги, а также взять щиты и боевое оружие, рассказав, как это помогло в битве с медведем в Швабском Лесу.
Задумавшийся граф согласился, что в моём предложении есть резон, и обещал поговорить с королём, а также с маркграфами Германом Большим и Генрихом Язомирготтом, которые донесут это до их родича кайзера. Ну а мы с Роландом тоже принялись готовиться к королевской охоте.
[1] «Человек, который смеётся» — название романа Виктора Гюго. Главный герой романа Гуинплен был изуродован компрачикосами, рот его открывался до ушей.
[2] Бенефиций — в средневековой Европе земельное владение (или иной источник дохода), за которое получивший обязан нести определённую службу — в данном случае церковную.
[3] Спорран — часть горского костюма в Шотландии, кошель величиной с небольшую сумку, висит на поясе, часто имеет украшения цветов клана.
[4] Прощай! (венг.)
[5] Сенешаль — во франции в IX–XII веках управляющий двором короля или крупного феодала, часто командовал войском, впоследствии — наместник короля в ряде провинций до позднего Средневековья, позже, до конца XVIII более почётный ранг военного коменданта.
[6] Ныне Панчево и Оршова, соответственно, находятся в Сербии и Румынии.
[7] Теперь Смередево, Велико-Градиште и Браничево в Сербии.
[8] Ныне Кладово в Сербии.
[9] Сейчас Оряхово в Болгарии.
[10] Куртенями в Валахии и Молдавии в Высоком и Позднем Средневековье называли мелкопоместных дворян, аналог шевалье во Франции и риттера в Германии.
[11] Земаны в средневековой Чехии — дворяне невысокого ранга, служили в дружине монарха или крупного
[12] Лен, или феод — условное владение, за которое получивший обязан нести службу, в основном военную, сюзерену, от которого получено владение.
Глава X
Вырядились мы с Роландом, а также близнецами и Пьером так, словно собирались не на охоту, а на сражение. Разве что копья не взяли — неохота с ними таскаться. У нас, как у графьёв и прочих монархов, свиты нет, чтобы ещё и копья за нами таскать. То есть свита какая-никакая есть — те же близнецы и Пьер, но на кой ляд их грузить этими палками?
Вим с нами на охоту не пошёл, заявив, что он не Немврод, как его кузен, и предпочитает интересную книгу погоне за всякими копытно-рогатыми и когтисто-клыкастыми, оставшись по собственному желанию на судне, присматривать за нашим имуществом и читать написанные мной для Зиги и Малу «сказки» по мотивам «Звёздных Войн» и «Властелина Колец».
А вот король Людовик и кайзер Конрад ограничились лёгкими кольчужками и лёгкими копьями, покрыв головы лишь подшлемниками. Мол, по такой жаре в шлемах только потеть. Гильом же к нашим предостережениям прислушался, так же облачившись в боевое снаряжение. Как и его окружение — на охоту граф взял только своих друзей и оруженосцев. У королей, естественно, свита была побольше, так что в итоге, включая ещё четверых графов и герцогов, ну и нас пятерых, разумеется, набралось с три десятка любителей поохотиться. Да ещё и Оттон навязался с нами, захотелось святому отцу развеяться. Вообще без кольчуги поехал, заявив, что его защищает Господь. Ну-ну, посмотрим, как он тебя защитит, когда на тебя пойдёт мишка.
Собственно, скакать по лесам за дичью я не собирался, пусть этим занимаются те, кто действительно испытывает азарт, убивая несчастных зверушек. В случае чего можно будет и стрельнуть в сторону бегущего мимо зайца. Роланд же и близнецы с Пьером, который прихватил подаренный ему мною восточный лук с рунами, до этого бывший подарком мне от Гёзы, собирались принять непосредственное участие в охоте.
Сначала ничего не предвещало беды. Солнечная погода располагала к прогулкам на свежем воздухе, весёлые разговоры со скабрезностями, которых в отсутствие дам и священнослужителей не гнушались даже короли, скрашивали дорогу. По пути подстрелили парочку зайцев и нескольких перепёлок. Однако серьёзного зверья всё не встречалось. Солнце миновало зенит, и уставшие охотники пришли к выводу, что охота не задалась, а значит, можно поворачивать назад. И в тот самый момент на безлесом холме, что находился от нас метрах в пятистах, появились всадники.
Их было всего пятеро, но я сразу понял, что это всего лишь передовой дозор половцев, или куманов, как их называли в здешних землях. А в том, что это они, у меня не было никаких сомнений, так как я и без подзорной трубы видел, как одеты эти всадники. А уж когда тут же поднёс к правому глазу окуляр своего «телескопа», то последние сомнения отпали. Твою ж мать, вот как чувствовал, что эта охота добром не кончится.
— Куманы! — услышал я чей-то крик.
Похоже, не я один разглядел неприятеля. Всё-таки тридцать пар глаз — это вам не хухры-мухры. Кто-нибудь да бросит случайный взгляд на холм, где показались половцы.