Крестоносец
Шрифт:
— Это не просто мулы, а самые крупные и выносливые мулы, которые мы смогли найти в пределах державы нашего славного Господина.
— Славно, — безразлично кивнул князь. — Так сколько их?
Повторно такого витка дружелюбного бреда не получилось. Хотя перс несколько раз пытался. Но то ли у Андрея иссякло дружелюбие, то ли он попросту устал, однако ничего не получилось. Слова собеседника его не цепляли и не вызывали желания встречно ответить чем-то благодушным, дабы не выглядеть невежливым.
Впрочем, на качестве мулов это никак негативным образом не отразилось.
Разговор затягивался.
И его содержательная часть становилась все меньше и меньше. А ее и изначально было не богато. Из-за чего Андрей психанув нарушил совершено дурацкую восточную беседу, перебив собеседника и спросил:
— Твой Господин что-то просил передать на словах?
— Только надежду на то, что ты не станешь медлить. И обретя столь замечательных коней выступишь к Антиохии со всей возможной спешкой.
— Можешь ему передать, что так все и будет. Каждый вздох промедления для меня губителен.
Перс наконец замялся и переспросил:
— Я слышал, что в городе видели дочь Сулеймана.
— А под его стенами гулял Баязид. Мир здесь тесен и полон не самых приятных встреч.
— Надеюсь твоя дочь здорова.
— Я тоже надеюсь. В Туле такой жары нет и ее голову не должно напечь.
— А как же ребенок Михримах?
— Я не знаю с кем она его нагуляла, — пожав плечами произнес Андрей. — Ночь была темна. Женщина красива. А дорога к отцу полна незнакомых мужчин. И я могу ее дочь принять только как духовный отец. Ведь из-за меня в тот день родилось много детей. Невольно. Разгул насильственной любви не имел никаких границ.
— Она же утверждает…
— Только то, — перебил его Андрей, — что ей выгодно. Ей и ее отцу. Но ты, я полагаю, прекрасно понимаешь, насколько опасно им верить. Если бы она не пришла ко мне сама, чтобы как простая шлюха, пытаясь близостью со мной выгадать большие деньги, то я бы еще мог ей поверить. Однако случилось то, что случилось. А ты не хуже меня знаешь — в гареме женщины знают, как предаваться любви, не рискуя беременностью. И нужно быть наивным дурачком, чтобы даже допустить, будто дочь Султана поступит неосмотрительно в таких делах.
— Хм… — понимающе хмыкнул перс.
— Ведь она не знала, чем все кончится. А зачинать ребенка от случайного, пусть и удачливого прохожего — глупо.
— Без всякого сомнения, — согласился собеседник.
— Но, надо признать, тварь она ловкая и очень умелая. Сообразила все быстро и отреагировала очень умело, не только понеся от кого-то ребенка, но и начав имело распространять правильные слухи.
— И кто отец ребенка?
— Думаю, что его нужно искать в ее ближайшем окружении. В лично преданных мужчинах, которые в течении нескольких месяцев после моего разорения города почили. Не думаю, что она оставила бы живым такого свидетеля. Тем более из числа слуг, что вкусил ее тела…
— Понимаю, —
Османский Султан находился под постоянным давлением. Из-за чего, чтобы хоть как-то оправдаться, развернул настоящую «охоту на ведьм» и вел непримиримую борьбу с содомитами. За минувшие полторы года он казнил позорным образом более трех тысяч человек из числа сановников разного ранга и янычар. Как раз обвинив их в этом деле.
Теперь же еще ему и на дочь нужно будет как-то реагировать. Тахмасп уж постарается. В Месопотамии у него дела складывались не шатко, не валко из-за непригодности его армии для взятия крепостей. А вот в травле Сулеймана он и преуспел немало, и поднаторел. И вряд ли откажется от возможности нанести еще один болезненный удар…
После того, как Андрей узнал, что сотворил Султан с грамотой, а здесь не требовалось большого ума, чтобы понять это, то хотел совершить всякого рода глупости. Например, собрать горожан Трапезунда чтобы провозгласить Михримах шлюхой и лгуньей, а грамоту, что она привезла — мерзкой клеветой. Однако ему хватило выдержки, чтобы взять себя в руки и не наделать глупостей.
Такая выходка — это информационная бомба, после которой все округа будет обсуждать ситуацию. И смаковать тот факт, что Андрей из рода Палеологов. Ну отрицает. Ну топает ножками. И что?
Тем более, что иерархи церкви в данном случае явно выступают в союзе с Сулейманом. И пропагандистская поддержка нужной подачи будет осуществлена без всякого сомнения. Он вообще не уверен, что уже сейчас в большинстве церквей на просторах Османской Империи не шли проповеди, рассказывающие о «великом чуде…»
Немного поразмыслив, Андрей решил тему игнорировать. А в качестве «ответки» постараться нанести по этим «великим комбинаторам» несколько болезненных ударов. Чужими руками. В надежде что им хватит ума понять откуда и за что им прилетело. И впредь так не поступать.
Понятное дело, что рано или поздно этот вопрос с «Палеологом» встанет ребром. Особенно в общении с монархами. Но к тому времени князь надеялся что-то придумать…
***
— Как она посмела к нему явиться?! — рявкнул Селим, вскакивая.
— Она выполняла приказ Повелителя.
— Мой отец… — хотел было уже что-то едкое произнести шахзаде и наследник, но сдержался. Вон сколько внимательных глаз. Как пить дать — донесут.
— Да, ваш отец.
— И что он предложил этому мерзавцу?
— Насколько я знаю — сделку. Обменять Антиохию на Фракию.
— ЧТО?!
— И взять в жены дочь Михримах.
— Он ему предложил ЭТО?
— Да.
— Ты не путаешь?
— В жизни всякое случается, но мой добрый друг, что имеет определенное положение в Истанбуле, сообщил мне именно эти слова. А также шепнул, что персы должны передать Андреасу коней. И в скором времени он выступит на Антиохию.