Крестоносец
Шрифт:
— Моя Королева, мне нужно время, чтобы дать точный ответ. Дело сложное и опасное и излишняя спешка здесь может закончиться трагедией. Если мои люди ошибутся, что вы сможете познакомиться с Андреасом при не самых благоприятных обстоятельствах.
— Это просто любопытство… обычное женское любопытство…
— Конечно, моя Королева. Я все прекрасно понимаю…
[1] Здесь имеются в виду попытки Иоанн Васильевича оправдаться в глазах сбежавшего Курбского и усовестить только в их знаменитой переписке.
Глава 7
1559
Дмитрий Павлович или в прошлом Митька был сыном незадачливого купца из Пскова, который разорился и попал в личную зависимость. Но жизнь Митьке дала возможность выбраться и не только реабилитироваться, но и сверху прилично набрать. И за себя, и за родителей, которых он перевез уж в Новый свет — в небольшое русское поселение на острове Манхеттен. Которое он сам и основал… первую русскую заморскую колонию.
Добравшись до Дании Дмитрий узнал о начале войны и множестве польских, литовских и ливонских каперов на Балтике, что старались перекрыть торговлю по Нарве да Неве. Поэтому дальше двинулся со всей осторожностью. А то, мало ли, они и в Северное море выглядывают?
Понятное дело, что он вел небольшую эскадру. Но всякое бывает? В конце концов ему, сугубо мирному обывателю, вступать в боевые действия не хотелось совершенно.
Да, он теперь имел три галеона. Причем достаточно больших.
Да, на них стояла вполне приличная артиллерия.
Да, имелась неплохая команда, как артиллерийская, так и верховая, что позволяло достаточно ловко стрелять да маневрировать.
И он сам уже в судовождении мал-мало поднаторел. А где не понимал, то имел опытных капитанов.
Но все одно — не видел никакого смысла в лишнем риске.
По сути он эту эскадру и сколотил из-за опасений всякого рода пиратов, каковых хватало всюду. Доходило по слухам до смешного. Местные жители, соблазнившись чем-то особенно ценным и вкусным, могли легко попытаться совершить захват того или иного судна на лодках во время ночной стоянки. Далеко не всегда и не везде. Но в том же Новом Свете лихих голов хватало. И это все не говоря про бурное пиратство, которое развернули сами датчане. У тех, насколько купец знал, был строгий запрет трогать корабли с русским флагом, но дураков оно всегда и везде хватает. Поэтому держался он на стороже весь путь. Впрочем, как и всегда.
Отвернув у Дании на север и пройдя вдоль берегов Норвегии, Дмитрий достиг со своими кораблями Кольского полуострова. И обогнув его вошел в Белое море, по которому форта Никольского и достиг.
Здесь уже во всю свою ширь стала проявлялась рука Державной торговой компании (ДТК), третью которой владел лично Царь, третью Андрей, а третью прочие купцы. Эта компания за очень непродолжительный срок смогла установить контроль за всей внешней торговлей московской Руси. При этом иноземные купцы могли вступать в эту кампанию и, торговать уже действуя от ее имени и в ее интересах. В том числе и за пределами Руси.
Главными ее морскими торговыми узлами на Балтике стали Нарва и новый порт в устье Невы — Петроград, поставленный там, где швецы позже бы поставили
Ивангород же, что стоял в оппозицию Нарвы, объединили с ней в один город и стали соединять стационарным мостом. Более того, вкладываться в развитие укреплений, для защиты от вторжения со стороны Ливонии.
На юге в ведении ДТК находились порты Азов и Астрахань. Через Азов пошла торговля мехом, в первую очередь с Трапезундом. А через Астрахань разворачивалась большая торговля с Персией, прежде всего шелком, тканями и древесиной.
Самую же бурную деятельность Державная торговая компания развернула на северном направлении. Не столько для торговли внешней, сколько для организации промысловых станций и сети торговых факторий.
Николо-Корельский монастырь был свернут в следствие церковной реформы и превращен в Никольский форт. Строго военный объект, который начали вдумчиво перестраивать. По принципу крепости-звезды бастионного типа с мощными земляными валами, облицованными камнем. Ну и церковью с высоченной колокольней, выступавшей одновременно и главным наблюдательным пунктом, и маяком.
Портом же морским на Северной Двине стал городок Архангельск, который не только успели заложить, но и переселили туда всех жителей из Холмогор. В новые добротные дома, специально поставленные там. Причем городок строили сразу по правильной планировке с учетом требований жизни на севере. Для чего по реке было спущено на плотах много строительного леса, кирпича, черепицы и прочих материалов.
Здесь, в Архангельске располагалась не только якорная стоянка для морских судов, но и целый комплекс различных сопутствующих объектов. Таких как склады и даже небольшой бордель для моряков, дабы те не терзали местных матрон и девиц.
Но одним Архангельском Державная торговая компания не ограничилась на севере и стала расширять да укреплять Колу — крохотное поселение рядом с еще несуществующим городом Мурманск. Это ведь незамерзающий порт на севере, откуда промысловики могли действовать всю зиму. Вывозя по весне «добычу» в Архангельск и далее по Северной Двине на Русь.
Вот там-то Дмитрий Павлович и прихватил шкипера. Не столько для того, чтобы проще было дойти до Архангельска, чтобы поболтать и узнать новости.
В Коле была возведена крохотная древесно-земляная крепость — форт Мурман — о четырех бронзовых пищалях калибром по двенадцати фунтов каждая. И имелся уже небольшой, но крепкий гарнизон, чтобы можно было отбиться от пиратов в случае чего или еще каких злоумышленников.
Вдоль Северной Двины Державная торговая компания уже успела к концу лета 1559 года завершить развертывание типовых деревянных фортов, в которых имелся ночлег, хранились запасы продовольствия и работала лавка для меновой торговли с местными туземцами.
Именно по этому пути за 1558 и 1559 года ушло уже семь экспедиций на восток от Белого моря. Для исследования земель и основания укрепленных факторий в устьях крупных рек. Торговая компания их отправляла по готовности. Причем не только по Северной Двине, но и по Каме.