Крестоносец
Шрифт:
Светлеет. Тьма за окнами обрела серый оттенок. Зола в камине давно остыла и стала белой.
Под утро я заснул. Совсем ненадолго, на несколько минут, как мне кажется. Может быть, это были чары Домино. И я не смог помешать ей уйти. Она ушла, покинула меня, оставив в моей комнате запах эльфийских цветов и унося с собой мое сердце. И мое счастье, такое светлое и бескрайнее, закончилось.
Короткая зимняя счастливая ночь уходит. Первая по-настоящему прожитая ночь в моей жизни.
Ту самую любовь, которая теперь дает мне право называть себя мужчиной.
Мне очень хочется думать о будущем. О нашем будущем. Теперь я знаю, что оно есть. Потому что иного будущего, чем с ней рядом, я себе не представляю. Я весь этот мир переверну с головы на ноги, но Домино больше никогда не придется тайком уходить из нашей спальни под утро.
Ай-ай-яй, милорд фламеньер, да ты плачешь! Чертов слабак!
Нет, все не так. Это не слабость. Это горечь, гордость и счастье. Эта ночь изменила все - и меня, и этот мир. И мой путь по этой несчастной земле еще не закончен.
И мне остается верить, что придет день, когда Домино и меня уже ничто не разлучит. Ни долг, ни война, ни смерть.
– Милорд! Милорд шевалье!
Это Лелло. Вид у него самый виноватый - наверняка парень считает, что разбудил меня, колотя в мою дверь с такой силой.
– Милорд, простите, что разбудил вас, - сказал оруженосец.
– Мессир Пейре велел сообщить вам, что прибыл гонец из Дроммарда - это город на севере острова. У него важные новости.
– Что такое?
– Я так понял, милорд, что-то случилось. Вам помочь одеться?
– Не надо, - сказал я, просовывая руку в рукав дублета.
– Где этот гонец?
– Он ждет в рыцарском зале.
– Разбуди Элику и лорда Домаша, и пусть идут в зал.
– Слушаюсь, милорд.
Когда я вошел в зал, гонец, невысокий молодой человек в заляпанном грязью суконном камзоле и высоких сапогах, беседовал с Пейре де Тороном. От него на версту разило конским потом; видимо, спеша сюда, он ни на секунду не покидал седла. Завидев меня, он тут же бросился
– Милорд шевалье!
– Лицо гонца было бледным, в обведенных тенями ввалившихся глазах светились страх и надежда.
– Я Бернье Мален, помощник шерифа Дроммарда. У меня плохие известия с севера.
– Какие известия?
– Мятеж, милорд. Хойлы восстали и убивают имперцев.
– Вот так просто взяли и восстали?
– Хойлы говорят, что мстят за бойню, которую имперцы устроили несколько дней назад в Карлисе. Якобы ваши люди, милорд, перебили в Карлисе всех жителей и сожгли деревню.
Ага, вот оно в чем дело! Опять штучки Дуззара. Проклятый предатель, похоже, объявил мне полномастшабную войну...
– Хорошо, я понял, - сказал я, знаком предлагая гонцу сесть: было видно, что он от усталости еле держится на ногах.
– Три дня назад все было еще спокойно. Все началось внезапно и сразу во многих местах. Похоже, хойлы давно готовились к этому. Вот письмо его милости шерифа, - гонец поднялся со скамейки, вытащил из своей поясной сумки свиток пергамента и с поклоном подал мне.
Я развернул свиток. Все, что написал шериф Дроммарда, гонец уже пересказал мне на словах. В конце письма была слезная мольба о немедленной помощи городу.
– Есть жертвы?
– Сотни, милорд. Мятежники не щадят ни женщин, ни детей. Я своими глазами видел по дороге сюда, что они творят. Это не описать словами. Даже звери не способны на такую жестокость.
– Почему шериф сам не может подавить мятеж?
– спросила за меня Элика, которая быстрой походкой вошла в зал, пока я читал письмо.
– Ведь это его прямая обязанность!
– У него слишком мало людей, миледи, - ответил гонец - Своей главной задачей он считает защиту Дроммарда. В городе две тысячи жителей, а еще сотни беженцев, спасающихся от зверств мятежников. Если хойлы возьмут город, начнется резня. Вся надежда только на вас.
– Что-нибудь еще?
– Милорд, простите меня за дерзость, но...
– тут лицо гонца задергалось, и он разрыдался в голос, размазывая слезы и грязь по лицо руками.
– У меня в Дроммарде жена, двухлетняя дочка! Я не переживу... если они...если их...
– Успокойтесь, - от слов этого человека у меня сжалось сердце.
– Мы немедленно начнем действовать. Лелло, - сказал я появившемуся сквайру, - позаботься об этом господине. Обеспечь ему горячую еду и постель.
– Конечно, милорд.
Бернье Мален поклонился и посмотрел на меня с бесконечной благодарностью.
– Да благословит вас Воительница, милорд!
– сказал он и пошел за Лелло к выходу.
– Вот и вызов, - сказала Элика.
– Чего-то подобного я ожидала.