Крестоносец
Шрифт:
– Терванийцы нам не враги, если ты об этом. Тервания от нас далеко, и у алифов Бар-Ясина свои заботы. А с нежитью мы сражались, и будем сражаться всегда.
– Истинный воин видит врагов повсюду, особенно если они стоят по обе руки от него. Незавидна участь муки, размалываемой между жерновами, - сказал Гаренджен.
– Ты можешь заключить союз с нами.
– Койсу никогда не будет собакой, бегущей за хозяином, - с презрением сказал кочевник.
– Но никто не осудит волка, добивающего ослабленного козла.
– Твои слова наполняют меня страхом, почтенный
– Если бы мог, столкнул. Твое здоровье, нукар Роберт!
– Я понимаю, почему ты ненавидишь терванийцев, - с иронией сказал сэр Роберт.
– Они занимают ваши исконные кочевья, обращают койсу в свою веру. И твоя нелюбовь к империи мне понятна. Война за Роздоль не могла не оставить шрамов в вашей памяти. Однако лучше бы смирить гордыню и принимать мир таким, каков он есть. Война, как я уже сказал, принесет твоему народу только горе. В мире и так немало зла, зачем же умножать его?
– Это наш путь. Тебе не понять этого, гость.
– Раз так, наверное, не стоит говорить о вещах серьезных.
– Ты сказал, что держишь путь в Баз-Харум, - сказал вождь.
– Могу ли я спросить тебя, почтенный, что тебе понадобилось в логове терванийского шакала?
– Я слышал, что начальник Баз-Харума очень любит устраивать состязания воинов, и хотел бы поучаствовать в них.
– Ты? Старый и седой? Или твой сын будет выходить на поединки?
– Ну, не такой уж я и старый, - с улыбкой ответил сэр Роберт.
– Я еще могу поднять меч и крепко ударить им врага. Да и сын у меня не промах.
– Тогда пусть боги направляют твое оружие, - тут Гаренджен знаком велел налить всем еще.
– Будем пить и есть, и не думать о завтрашнем дне. Тенки угодно, чтобы сердца наши возвеселились. Пусть будет так, как хочет Отец мироздания!
Для ночлега нам отвели особый шатер, поставленный рядом с шатром Гаренджена. Впрочем, после пира я ушел в гостевой шатер один - мои старшие товарищи остались беседовать с Гарендженом.
Я так устал, что у меня едва хватило сил снять с себя кольчугу и стеганый поддоспешник и добраться до кучи пахнущих овцами одеял. Даже не помню, как заснул. Разбудили меня две красотки, которые принесли в шатер поднос с просяными лепешками и кувшин с горячим отваром, по вкусу напоминающим крепкий зеленый чай. Есть мне не хотелось: жестом отослав девиц, я первым делом проверил, на месте ли мой клеймор, а потом начал одеваться.
Сэр Роберт и дампир стояли у входа в шатер. Я так и не понял, то ли они проснулись раньше меня, то ли вообще не ложились спать.
– Сэр, - сказал я с поклоном.
– Мы уезжаем, - коротко бросил рыцарь.
– Будь готов.
Занимаясь конем, я мог слышать обрывки разговора, который вели сэр Роберт и дампир. Они говорили о Гаренджене. А еще у них были хмурые лица, и это мне не понравилось.
Провожало нас все кочевье, но Гаренджена среди провожающих не было. Это тоже показалось мне нехорошим знаком. Зато кочевники снабдили нас едой - просяными хлебцами, копченым мясом и бараньим салом, - и десять воинов собрались проводить нас до границ земель глана Суруш. Видимо, такова была воля вождя. Командовал этой группой коренастый пожилой воин по имени Чальджен.
– Дорога показать, - заявил он, щеря в улыбке редкие коричневые зубы.
– Колодца показать, помогай.
– Я бы им не доверял, - сказал дампир.
– Рожи у них мерзкие.
– Мы справимся, - уверенно ответил сэр Роберт.
Покинув кочевье, мы поехали на восток через степь. Наш эскорт разделился - несколько всадников во главе с щербатым Чальдженом поехали вперед, остальные держались позади. Меня это соседство беспокоило, но говорить сэру Роберту я ничего не стал. Не хотел, чтобы он счел меня трусом.
Ехали мы до полудня, потом был короткий привал. Кочевники держались в стороне от нас. Ели они прямо в седлах, не спешиваясь. Отдохнув и осмотрев копыта лошадей, мы поехали дальше.
Ночевали мы у колодца близ причудливых меловых холмов, торчащих из равнины, как огромные сугробы грязного снега.
– Белые холмы, - сказал сэр Роберт.
– До Баз-Харума осталось меньше двух дней пути.
Половину следующего дня мы ехали вдоль невысокой скалистой гряды, разрезавшей степь, пока в гряде не открылся широкий проход, ведущий на юг. Здесь, на пологом склоне горы, среди россыпей и огромных валунов, виднелись остатки гигантских, сложенных из обтесанных каменных блоков, квадратных башен. Между башнями угадывались уцелевшие части некогда мощных крепостных стен, заросших колючкой. Судя по всему, когда-то здесь была большая крепость, и забросили ее довольно давно.
– Санаян?
– спросил сэр Роберт подъехавшего Чальджена.
– Санаян!
– закивал кочевник.
– Дорога правильный.
– Ну, вот, Мост Народов уже близко, - сказал мне рыцарь.
– За этим перевалом начинаются нейтральные земли, а еще дальше, в пяти днях пути на юг - владения алифата. В Баз-Харуме мы будем послезавтра утром.
– Санаян, - сказал Чальджен, показывая на развалины башни.
– Дед мой дед быть тут. Большой война. Много ашкар умирать. Много имперский резать.
– Люблю я этих степняков за честность, - буркнул Суббота. Я вопросительно посмотрел на сэра Роберта.
– Санаян был построен еще во времена Нашествия, и тут стоял сильный имперский гарнизон, - пояснил рыцарь.
– Потом была война за Роздоль, и кочевники осадили крепость. После долгой осады остатки гарнизона прорвались из крепости, и Санаян был разрушен. Тут есть древний колодец, так что мы сможем напоить лошадей и...
Сэр Роберт осекся. Он смотрел мимо меня. Я обернулся - со стороны степи к нам неслись всадники. Кочевники. Десятка два, если не больше. А Чальджен и его люди уже выстроились полумесяцем, перекрыв нам дорогу назад.