Крестоносец
Шрифт:
– Что это значит?
– крикнул сэр Роберт, мрачнея.
– Земля Суруш кончаться, - ощерился Чальджен.
– Больше нет гость. Аччик велеть все резать. Хороший меч, хороший лошадь, железный одежда забирать.
Я ждал чего-то подобного. Уж больно подобострастной была у Чальджена морда все это время. Оказывается, он собирался нас резать.
Резать, так резать. Не только урулы это умеют.
Боевой клич Чальджена сменился бульканьем и хрипом - Лукас метнул в него кройцшип, навылет пробив урулу грудь.
Вопли, лязг выхватываемых мечей и кинжалов.
Началось.
Как меня учили? Поводья накинуть
Втроем против тридцати - расклад паршивый. Победить не получится.
И плевать! Пущу перед смертью столько крови, сколько смогу.
Раздумывать было некогда. И я не думал. Просто заорал и рванул вперед. За сэром Робертом. А потом бил. Во все стороны, не глядя. Иногда попадал, потому что после моих ударов что-то лязгало, чавкало, хрустело, скрежетало, плевалось горячим мне в лицо. Попадали ли по мне, не могу сказать - может, и попадали, да только боли я не чувствовал. Затмение, короче. Дикий ужас и только одно желание - выжить, выжить, выжить!
Странно, но потом я понял, что жив и что мир никуда не исчез. И окружающая реальность вернулась в облике с головы до ног забрызганного кровью сэра Роберта.
– Эй!
– Глаза у рыцаря были стеклянные, бешеные, лицо было бледным, а губы посинели, как у мертвеца.
– Живой?
– Жи...живой, - будто кто-то говорил за меня.
– Смотри!
– проревел рыцарь.
До меня не сразу дошло, что скачущие прочь от нас в облаках пыли уродливые, движущиеся судорожными скачками полулюди-полукони - это и есть кочевники, напавшие на нас. Все, кто уцелел и теперь пытался спастись. Но не у всех получалось. Всадник в вороненой броне и в топфхельме с ревом пронесся мимо меня, нагнал отставшего, махнул мечом, и голова кочевника - хряск!
– разлетелась фонтаном кровавых брызг.
Странно, но меня даже не удивляет, что преследующие кочевников воины, подоспевшие так кстати, почти все в бело-оранжевых фламеньерских плащах, и на древках их копий белые прапорцы с оранжевыми крестами. Хотя, может быть, именно в этом и заключается природа настоящего чуда, что ему не удивляешься. Так или иначе, эти воины спасли нас.
– Хороший бой, сосунок!
– Это голос Лукаса Субботы.
– Все, успокойся. Мы справились.
Мне хочется выть от страха. Руки трясутся, сердце бухает, во рту медный вкус крови - своей, чужой? Но разум потихоньку возвращается ко мне. Пробуждение от кошмара наступило - это главное.
Я жив. А остальное не имеет значения.
– Как ты, парень?
– Сэр Роберт заглядывает мне в лицо.
– Не ранен?
– Н-нет, сэр.
– Урок первый, Эвальд, - говорит сэр Роберт, вытирая меч тряпкой.
– Никогда не доверяй кочевникам. У них свои представления о чести. Они едят с тобой за одним столом, а через мгновение всадят в спину нож.
Всадник в вороненой броне возвращается к нам. Его люди окружают нас кольцом.
– Кажется, мы успели вовремя, - бубнит рыцарь в свой топфхельм.
– Рад встретить собрата-фламеньера в этой поганой степи. Я Ренан де Лагерн, граф Деррик, ваш слуга.
– Роберт де Квинси. Это мой оруженосец Эвальд, а это мессир Суббота из Роздоля. Благодарю вас за себя и своих спутников, граф.
– Маленький вы выбрали себе эскорт, сударь. Неудивительно, что урулы собрались вас пощипать.
–
– Да, воистину мы успели вовремя! Могу я спросить, куда вы направляетесь?
– Конечно, граф. В Баз-Харум.
– У меня для вас очень плохая новость, сэр. Я и мои люди покинули проклятый город вчера утром. Баз-Харум захвачен ордами нежити, погибло множество людей. Но самое мерзкое - мой господин, рыцарь-командор Луис де Аврано, назначенный имперским послом в Тервании, оказался в Баз-Харуме заложником. Я везу его письмо Высокому Собору. Мне нужно успеть в Ростиан за помощью, иначе командор может погибнуть.
– Так, - говорит сэр Роберт и обменивается взглядом с Лукасом.
– Славная новость, клянусь мечом Воительницы. И вы надеетесь успеть привести помощь?
– Это мой долг, и я его выполню.
– Я хочу знать, что произошло в Баз-Харуме. В подробностях, если можно.
– Конечно, сэр. Тут неподалеку есть колодец, можно будет смыть с себя кровь и поговорить.
Легко я отделался.
Два синяка - один на левой руке, второй на груди, на ребрах. Видно, ткнули чем-то, но кольчуга выдержала.
Короче, с боевым крещением, Эвальд Александрович!
Только сейчас, сидя у костра, в котором тлела степная колючка, и, смывая крепким раствором уксуса застывшую кровь с оружия и доспехов, я понял, как же мне сегодня повезло.
Все мои представления о боестолкновении и поведении бойца в такой ситуации сегодня прошли переоценку. Мне всегда говорили, что боец должен в любой ситуации сохранять спокойствие, хладнокровие и руководствоваться разумом, а не инстинктами. Но сегодня я дрался, движимый только инстинктом.
Инстинктом самосохранения.
Или все это придет ко мне с опытом?
– Эвальд!
– окликнул меня сэр Роберт.
– Иди сюда.
В одном камзоле, с клеймором в руке, я подошел к кругу из воткнутых в землю копий. Поклонился. Фламеньеры ответили мне учтивыми кивками.
Сэр Ренан де Лагерн был уже без шлема, лишь в кольчужном подшлемнике, который сдвинул со лба назад. Он был лишь несколькими годами старше меня, но было видно, что он уже привык повелевать людьми, и это ему нравится. Лукаса они тоже позвали: дампир стоял рядом с сэром Робертом, скрестив руки на груди.
– Сэр Ренан рассказал мне о том, что творится в Баз-Харуме, и я, как старший в чине, обязан принять решение, - начал сэр Роберт.
– Однако мне важно узнать ваше мнение. История непростая, и последствия могут быть очень скверные. Еще две недели назад я бы сказал, что мне безразлично, что будет с Баз-Харумом. Но сэр Ренан, говорит, что имперский посол оказался заложником у терванийского коменданта.
– Истинно так, - подтвердил граф.
– Мы направлялись в Бар-Ясин, и лорд де Аврано заехал в крепость, чтобы встретиться с недавно назначенным наместником Баз-Харума, принцем Зулейкаром. Принц Зулейкар двоюродный брат самого алифа Башира Второго и один из тех немногих терванийских вельмож, которые считают, что с империей надо дружить, а не воевать. Мне неприятно об этом говорить, но начало жутких событий в Баз-Харуме роковым образом совпало с нашим приездом туда.