Крестопор

Гартон Рэй

– Эй?
– позвал он.

Из кухни донесся грохот и звон бьющегося стекла. Джей Ар обнаружил преподобного Бейнбриджа, лежащего на полу в халате рядом с разбитой бутылкой виски. На нем была только одна туфля, а светлые волосы потемнели от жира и торчали вверх неопрятными прядями.

– О, Боже, - вздохнул Джей Ар, подходя к нему и присаживаясь.
– Преподобный? Вы в порядке?

– Кто... что... кто это?

– Джей Ар Хаскелл.

– Джей Ар Ха... Простите, я...

– Из средней школы Вэлли. Мы разговаривали на прошлой неделе.

– На прошлой неделе, - пробормотал преподобный, переворачиваясь

на бок и искоса поглядывая на Джей Ар.
– Прошлая неделя была сто лет назад.
– Его глаза были красными и слезящимися, лицо блестело от пота, а вокруг глаз и рта виднелись припухлости.

– Мне нужно поговорить с вами, преподобный.

– Поговорить... о, да, - сказал он, кивнув со смутным узнаванием. От его дыхания разило виски.
– Да, я помню вас. Поговорить? О чем?

– О Мейсе.

– Мейс, Мейс... о-хо, да, Мейс, вы хотите поговорить о Мейсе.
– Он попытался сесть, но не смог, и Джей Ар усадил его на стул за кухонным столом.
– А что с ним?

Джей Ар оглядел кухню. Повсюду валялись пустые бутылки из-под "Джима Бима", на полу у раковины, где, очевидно, стошнило преподобного, виднелась желтоватая лужа.

– Боже мой, что случилось?
– тихо спросил он Бейнбриджа.

– Случилось?
– Преподобный огляделся вокруг и ухмыльнулся, затем вытер лицо.
– Да. Ну. Боюсь, вы застали меня не в лучшей форме. Просто была... неудачная неделя.

– Где кофе?

– В холодильнике. Угощайтесь.

– Это для вас, - сказал Джей Ар, открывая холодильник.

– О, нет-нет-нет, я не хочу, спасибо.

– Вы мне нужны трезвым.
– Он засуетился на кухне, разыскивая фильтры, ополаскивая кастрюлю, стараясь избежать беспорядка на полу.

– О? И для чего же я могу вам понадобиться?

– Мне нужна ваша помощь. Мейс и его группа выступают сегодня в "Фантазме".

– И?

Когда Джей Ар закончил и кофе был сварен, он сел напротив Бейнбриджа.

– Как давно вы в таком состоянии, преподобный?

– Аааа...Не знаю. Какой сегодня день?

"Он еще не знает", - подумал Джей Ар. Он собирался поведать ему о самоубийстве Никки мягко, не спеша, но решил, что шок может встряхнуть его.

– Никки Астин покончила с собой вчера.

Бейнбридж медленно провел рукой по немытым волосам и уставился на Джей Ар, словно тот говорил на незнакомом языке. Затем опустил руку и на мгновение застыл в неподвижности, после чего задрожал, схватился за стол и застонал, сползая со стула.

– Боже правый, что же я наделал...? – Звук от его падения на пол оказался тяжелее, чем можно было предположить, глядя на него.

Джей Ар опустился рядом с ним на колени и сказал:

– Еще одна девушка также покончила с собой, преподобный, и, возможно, есть другие. И все они проводили время с ним.

Бейнбридж, казалось, на мгновение потерял сознание, и Джей Ар потряс его:

– Преподобный, вы меня слышите?

Его голова начала двигаться вперед-назад.

– ...я виноват... я виноват... Мейс... был прав...

– В чем прав?

– Неважно. Уходите... прочь. Оставьте меня в покое.

– Послушайте, многие из этих детей знают вас, преподобный, уважают вас. Я думаю, вы можете мне помочь. Пока не погибли другие.

Он приподнялся и посмотрел в глаза Джей Ар.

– Уважают?
–

спросил он сквозь слезы, катящиеся по его лицу.
– Нет. Нет, я подвел их. Подвел их.

– Но вы все еще можете им помочь.

Бейнбридж потер висок большим пальцем, причмокивая пересохшими губами.

– Родители... родители... а что насчет родителей?

– Я весь день обзваниваю родителей. Большинство из них - почти все - на работе, и многие вернутся домой не скоро. На автострадах царит неразбериха. Из тех, с кем я разговаривал, некоторые обеспокоены и сказали, что постараются удержать своих детей подальше от "Фантазма" сегодня вечером; другие возмущены тем, что им указывают, как воспитывать своих отпрысков. Двое бросили трубку. Я буду продолжать звонить, но не знаю, насколько это поможет. Поэтому мне нужна ваша помощь. Действительно нужна.

– Что я могу сделать?

– Пойдемте со мной сегодня вечером на концерт. Поговорите с ними, с теми, кого вы знаете. Убедите их, что они совершают ошибку. Я думаю, это то, что им нужно, преподобный, кто-то, кого они знают и кому доверяют, или когда-то доверяли, чтобы показать, что ему не все равно, чтобы дети знали, что у них есть выбор, что Мейс опасен и все, что он им говорит - ложь.
– Он помог Бейнбриджу сесть и прислонил его к стене.
– Пожалуйста.

Преподобный ожесточенно тер лицо обеими руками и стонал в ладони.

– Я подвел их, - сказал он хриплым голосом.
– Я думал, что поступаю правильно, я хотел как лучше, но... Мейс был прав. Я изменял их, загонял в маленькие коробочки, пытался сделать из них тех, кем они не являлись. Это было неправильно. Это... я думаю, это почти уничтожило некоторых из них. Для кое-кого это сработало, но... но я задаю вопрос...
– Он медленно покачал трясущейся головой.
– ...задаю вопрос, какой эффект это окажет на некоторых из них, когда они станут старше, когда они поймут, что не могут вечно находиться в тех коробках, которые я для них сделал. Потому что никто... никто не может, знаете ли.
– Он перевел взгляд своих обесцвеченных глаз на Джей Ар и прошептал, - Я не смог.
– Затем закашлялся и схватился за живот, как будто его внезапно затошнило.
– Просто оставьте меня в покое, я не могу вам помочь, я не могу ожидать, что эти дети будут слушать меня снова, не после того, как я подвел их, подвел... подвел Никки.
– Его губы сжались, словно от боли; глаза заслезились, и Джей Ар услышал, как он скрежещет зубами.
– Никки, - прошептал преподобный, - мне... так жаль.

Джей Ар подошел к кофеварке, налил чашку и поставил ее на стол, затем помог преподобному вернуться на свое место.

– Вот, - сказал он, протягивая чашку Бейнбриджу и следя за тем, чтобы она крепко держалась между его дрожащими руками, - выпейте это.

– Я выпью, - сказал он, опуская чашку, - но не это.

– Преподобный, я не религиозный человек, но разве человек в вашем положении не должен иметь веру, не должен верить, что Бог прощает и...

– Верил, мистер Хаскелл, я верил в эти вещи, верил в прошедшем времени. Если Бог существует, у него нет причин прощать меня, но я не уверен, что Бог есть. Я больше не уверен, во что я теперь верю, потому что все, ради чего я жил, все, что я делал, похоже, было... ошибкой!