Крестовый поход
Шрифт:
Он внимательно посмотрел на меня, а я смотрела на танцующие в стороне белёсые призраки.
— Они не подойдут, — успокоил он. — Я вам под скафандр перунов цвет сунул, мне пастухи из Камень-города дали. Призраки его не любят… — он снова выглянул из-за холма и уже нормальным голосом произнёс: — Эти ребята в обход пошли, но, скорее всего, на Камень-город. Сварожичей предупредить бы надо. У меня тут конь неподалёку.
— А призраки твоего коня не съедят? — поинтересовалась я. Боль прошла и я почувствовала себя вполне бодро.
— Нет, у него на шее чертополох висит, тоже перунова трава.
— А лошади их не боятся?
— Привыкли. Подождите здесь, я сейчас вернусь и поедем. Конь хороший, двоих легко унесёт, к тому ж мы с вами не бог весть какая ноша.
Он ушёл и через десять минут вернулся с крупным рыжим конём с косматой шкурой, густой длинной гривой и кудрявым хвостом. Кирилл помог мне подняться и сесть на спину коня, потом сам легко заскочил в седло.
— Вам удобно? — спросил он заботливо. — Ничего, если я вас вот так держать буду? Только супругу не говорите, а то объясняй ему потом о действиях в состоянии крайней необходимости…
Напоминание о Джулиане неожиданно вызвало у меня не уже ставшими привычными тревогу и печаль, а улыбку.
— Не скажу, — пообещала я.
— Мы напрямик поедем, — проговорил Кирилл, разворачивая коня. — Часа через два-два с половиной доберёмся.
Он поддал коню пятками, и тот резво помчался по ночной степи, не обращая внимания на кружащие вокруг полчища неприкаянных душ.
Конь бежал ровно, Кирилл держал меня крепко, и я сама не заметила, как, пригревшись в скафандре, снова уснула, опустив голову ему на плечо. Поэтому я не видела, как мы проделали весь путь до Камень-города. Меня разбудило ржание коня, который нетерпеливо гарцевал возле закрытых ворот крепости.
Подняв голову, я рассмотрела высокую башню, увенчанную четырёхскатной крышей, а потом перевела взгляд на Кирилла. Он с улыбкой смотрел на меня.
— Какая вы хрупкая и нежная…
— Вот бы никогда не подумала, — проворчала я, смутившись.
Он нахмурился.
— У вас там что, других пилотов нет, что командир на истребителе вылетает?
— Я достаточно квалифицированный пилот, — заметила я, понимая, что отвечаю на другой вопрос.
— Я не сомневаюсь. Просто вы не должны собой рисковать.
— Почему?
— Жалко… — откровенно признался он.
В это время в узких бойницах наверху башни замелькали огни. Видимо, стражи были привлечены нетерпеливым ржанием коня, рвущимся в родную конюшню.
— Опять ты, парень? — раздался сверху грубоватый голос.
— Опять я, — крикнул в ответ Кирилл, задрав голову. — Мне княгиня разрешила три дня в городе жить, а только один прошёл.
— А что это у тебя там?
— Девушка. В степи нашёл.
— Девушка? Точно не раймонит?
— Я девушку от парня как-нибудь отличу! — рявкнул Кирилл. — Чай, не слепой! Открывай, замерзли мы!
Ворота заскрипели и приоткрылись. Конь радостно протиснулся внутрь. Я увидела окруживших нас людей с мечами, в кафтанах и кольчугах. Все суровые и бородатые. Один, чернявый приблизился к нам и заглянул мне в лицо.
— Ишь, какая! — пробормотал он. — Поезжай, парень. Потом расскажешь, где такую девицу-поляницу отыскал. Я тоже съезжу, может, и себе найду…
Мы поехали дальше,
— Тихо ты, — прошипел Оршанин. — Всю улицу разбудишь…
Спустя минуту сбоку открылась калитка, и оттуда выглянул какой-то человек в белой одежде. Увидев нас, он что-то запричитал и начал поспешно отпирать ворота. Когда мы въехали во двор, там уже собралось несколько человек: женщины — в сорочках с накинутыми на плечи платками, мужчины в белых штанах и рубахах.
— Прими, Влас, — распорядился Кирилл, и один из мужчин послушно подбежал, аккуратно взял меня на руки и понёс в дом.
Там, красивая ласковая женщина с тёмными косами, помогла мне стащить покорёженный скафандр. Две другие принесли горячей воды и полотенца и, выгнав мужчин из горницы, помогли мне раздеться и помыться. Одна из них тут же унесла мой мундир стирать, а вторая принесла чистую длинную сорочку. Но прежде чем я оделась, Матрёна, как звали хозяйку, смазала мои синяки и ссадины жгучей мазью.
Через полчаса, я сидела на широкой лавке и, закутавшись в шерстяное одеяло, пила тёплый отвар малины. На столе стояли блюда с пирогами, плошки с пахучим вареньем корсов и вишнёвый кисель. Потом вошёл Кирилл в сопровождении высокого мужчины, в котором я узнала Ясноока.
— Здравствуй, голубушка, — ласково поздоровался он со мной. — Мне твой стрелок всё рассказал. Спасибо за предупреждение. Млада ополчение поднимает. Я своих гонцов уже отправил в степь и в леса. Они до утра наших соберут. А там ещё посмотрим, кто кого.
— Садись, княже, — расцвела Матрёна, зардевшись в присутствии Ясноока. — И ты, сынок. Тоже замёрз да устал…
Они уселись за стол, и Ясноок принялся выспрашивать у меня, как я оказалась в степи. Закусывая отвар пирогами, не забывая о киселе и варенье, я рассказала ему, как тот стрелок, которого раймониты украли в Коруче, от них сбежал и предупредил нас о готовящейся атаке. Как мы прикрывали Коруч, а потом мне пришлось лететь на перехват беспилотника.
— Не к добру эти ироды осмелели, — пробормотал он, выслушав меня. — Что-то худое они задумали. И очень торопятся, раз на такую наглость решились. Пойду-ка я, Младе это расскажу. Пусть старейшин собирает и советуется. Надо ж, на корсов руку подняли! Миссию взорвать пытались! Не к добру это, — он поднялся из-за стола. — Отдыхай, голубушка. Ни о чём не тревожься. Спасибо за хлеб-соль, Матрёнушка.
— Да ничего ж не откушали! — сокрушённо всплеснула руками хозяйка.
— Да вот пирогов твоих с собой возьму, — он подхватил с тарелки три ватрушки. — А рассиживаться некогда. Забот полон рот.
Ясноок ушёл. За ним, зевая, ушла и хозяйка. Кирилл заботливо посмотрел на меня.
— Может, поспите, Дарья Ивановна?
— Я уже выспалась. Если не очень устал, расскажи мне, как ты уцелел, да ещё выбрался от раймонитов?
— Мир не без добрых людей, как справедливо говорит Матрёна Федосьевна, — улыбнулся он. — Конечно, расскажу. Мне тоже не до сна. Всё ещё адреналин бурлит.