Крестовый поход
Шрифт:
«Махарт» поднялся над площадью, сделал прощальный круг над городом и начал подниматься всё выше. Прижавшись лбом к холодному стеклу, Кирилл смотрел вниз, на поле боя. Там уже раскинулись белые шатры передвижного лазарета госпитальеров.
Через четверть часа «Махарт» благополучно влетел в ангар баркентины. Выбравшись из салона, Кирилл осторожно достал из-за пазухи тяжёлый свёрток. Заинтригованный его действиями Донцов подошёл ближе.
— Знаешь, что это? — спросил Кирилл, отвернув край лоскута.
— Ух, ты! Какая диковина! — восхитился Донцов. — Конечно, знаю, ещё с тех времён, когда в школе космозоологией увлекался. Это
— Подделка? — нахмурился Кирилл.
— Они вымерли несколько тысяч лет назад, — пояснил Донцов. — И вот такие хорошо сохранившиеся останки — большая редкость. На Земле такого экземпляра точно нет. Если он настоящий, наши учёные тебе огромное спасибо за такой экспонат скажут.
— Он живой, только раненный…
— Тебе отдохнуть надо, Кирюша, — Донцов дружески похлопал его по плечу и вышел из ангара.
Кирилл спустился в медотсек и показал птицу Дакосте. Тот сунул его на предметный столик под сканер и какое-то время смотрел на экран компьютера.
— Знаете, Оршанин, — наконец проговорил он, — если б я не знал, что они существовали, я б решил, что это — фальсификация. Смотрите — живая материя в полном согласии с неживой. Принцип возникновения и существования такого организма в естественных условиях совершенно непонятен.
— Вылечить можете? — устало спросил Кирилл.
— Я даже не могу сказать, жив он в данный момент или нет. Я ж объясняю: мы не знаем природы существования этого организма, и уж тем более, нам не понять, как его вылечить.
Кирилл кивнул и, забрав неподвижную птицу, снова завернул её в лоскут.
— А доктор МакЛарен где? — с последним проблеском надежды спросил он.
— Я сам хотел бы это знать, — помрачнел Дакоста.
Кирилл вернулся в свою каюту, положил на тумбочку подушку и бережно уложил на неё железнопёра. Он действительно безумно устал. Опустившись на койку, он закрыл глаза и через минуту уснул.
Ему приснился Акела, вернее, голос Акелы, который негромко, но очень настойчиво звал его.
— Черкес, ну отзовись же, чёрт возьми! Ты мне так нужен!
Кирилл открыл глаза, почувствовав резкую тревогу. Голос слишком явственно прозвучал в комнате, а это значило, что Акела в опасности. Раньше предчувствие не подавало ему столь явных знаков.
Он поднялся и осмотрелся по сторонам. Комната была пуста, но голос продолжал звучать совсем рядом.
— Ну, давай же, Черкес!
— Акела? — ничего не понимая, спросил он, посмотрев на неподвижного Гамаюна на подушке.
— Слава Богу! — с облегчением откликнулся Куренной. — Я думал, что мой имплант неисправен.
— Какой имплант?
— Такой же, как у тебя, — терпеливо объяснил инспектор. — Я ж говорил тебе, что эти машинки без труда поддерживают связь между собой на расстоянии космической лиги.
— Чудо враждебной техники, — пробормотал Кирилл.
— Потом будешь комментировать. Мне нужна твоя помощь.
— Ты где? — наконец, Оршанин очнулся от сна и понял, что происходит.
— Сменил тебя на посту. А ты, надеюсь, на баркентине.
— Час назад вернулся, — Кирилл покосился на табло прибора связи.
— Очень кстати. Мне нужны сведения о неком веществе. Я передам тебе данные моего анализатора.
— А у тебя есть анализатор? — оживился Кирилл.
— Там же, где у тебя электронная отмычка. Готов к приёму?
— Передавай.
Перед его глазами
— Кристаллическая структура с признаками радиации, — сообразил он.
— Умница, — похвалил Акела, — но мне нужно подробнее.
— Сделаю, — кивнул он. — Прямо сейчас.
— Ещё один вопрос, Черкес. Что скажешь о Бризаре?
— Он спас мне жизнь, Акела. Причём, он сделал это именно потому, что понял, кто я и что я делаю на «Сангриле».
— Почему?
— Он не сказал, но, должно быть, у него были для этого веские причины.
— Конец связи.
В каюте снова стало тихо. Кирилл какое-то время соображал, не приснилось ли ему это, а потом решительно подошёл к компьютеру и, сняв с панели кружок мобильного контакта, прилепил его к виску. Включив компьютер, он подсоединился к информационной базе баркентины и включил запись. Те же символы и цифры замелькали на экране, а компьютер начал обработку поступающих данных.
Адамович вышел из своей комнаты и пошёл искать генерала Бризара. Ему уже было известно о провалившихся попытках уничтожить Коруч и миссию госпитальеров. Об этом ему рассказал Карнач, когда поздно вечером он зашёл к нему в южный бастион. Комендант, похоже, не был удивлён удачными действиями землян, скорее, наличие у них на борту «Грумов» и хороших пилотов вызвало у него восхищение, а неудача собратьев — что-то вроде злорадства.
Именно тогда туда же явился генерал Эмерсон и сообщил, что армия немедленно выступает под Камень-город, и потребовал поставить под ружьё гарнизон. Карнач немедленно пришёл в ярость, заявив, что не даст ни одного рыцаря, потому что не в состоянии оборонять крепость в одиночестве. Генерал в свою очередь рассвирепел от такой наглости и заявил, что комендант немедленно будет расстрелян за измену. Хлопнув дверью, он убежал согласовывать решение о казни.
— Хорошо, что он не обещает протащить меня сквозь строй и четвертовать, — прорычал комендант, — Иначе мне пришлось бы дать ему в зубы.
— Ты не слишком рискуешь? — осведомился Адамович.
— Конечно, слишком! — огрызнулся Карнач. — Но что ты хочешь? Посмотри, что происходит! После этих дурацких нападений и госпитальеры, и корсы, наверняка, отправили сигналы своим защитникам! А флот Барбада и Звёздная инспекция — это уже не один поисково-спасательный звездолёт! Ригорцы камня на камне не оставят от наших укреплений, а инспектора заберут уцелевших и рассадят по клеткам. Неужели не ясно, что всё летит к чертям? Мы здесь почти тридцать лет и всего раз вступили в открытый конфликт с местными. А теперь решительно идём на штурм! Это значит, что мы не собираемся здесь задерживаться. А идти нам больше некуда, — он повернулся и посмотрел на тёмный экран на стене, а потом ударил кулаком по панели, выключая его. — Они собираются бросить ребят в мясорубку! Думаешь, эти чудики в холстах и шкурах так просты? Они регулярно играют в войнушку, причём всерьёз. Учатся стратегии и тактике по умным книжкам, а потом обкатывают всё это в поле. Сражаются на мечах, стреляют из луков, мечут копья, и, уверяю тебя, очень метко. К тому же у них достаточно лучевого оружия. Они умеют им пользоваться. И не забывай, теперь они консолидированы, у них племенной союз, построенный на принципах взаимопомощи. И при таких условиях наши четыре тысячи против их двадцати — это семечки!