Крестьянка в наказание

Азара Вероника

Мужская часть светского общества вела себя сдержаннее. Из дворца просочились-таки сведения — браку поспособствовала её величество. Поговаривали, она самолично провела ритуал поиска невесты для его светлости. Знатные господа, в отличие от своих супруг и дочерей, прекрасно понимали — отказаться от подобной милости герцог не мог. Поэтому в курительных и клубах царило скорее сочувствие бедняге.

Единственным местом в столице, где была тишина, оказался, как ни странно, дворец.

Его величество, передав своему другу приказ жениться на выбранной её величеством невесте, попросту скрылся

из столицы. Предлог был выбран благовидный — инспекция нескольких гарнизонов. Но окружающие прекрасно понимали — скрылся его величество именно от супруги.

А королева пребывала в ярости.

Нет, она не вопила, как торговка, которая громит посуду, если дома дела пошли не так, как ей хочется. Её величество молча распускала руки при каждой ошибке прислуги или фрейлин.

Кто бы мог подумать, что это хрупкое создание, внешне похожее на дивное видение, может избить в кровь несколько служанок за день? А она избивала любую служанку, не взирая на возраст и статус. Бедняжкам было некуда деваться и дворецкому приходилось присылать её величеству, и без того обычно весьма требовательной к слугам, всё новых и новых служанок. Большинство могли продержаться не более пары дней, а дальше теряли пристойный вид, допустимый для прислуживания королевской особе.

Фрейлинам тоже доставалось. Её величество проводила тайные обряды день за днём, выкачивая силу из бедняжек. Несколько, обладавших не слишком сильным магическим даром, уже выгорели, столько магии потребовалось её величеству, и были изгнаны. Молодые и не очень дамы боялись показываться во дворце, в страхе занять место фрейлины, за которое ранее бились бы до крови.

***

Утром проснулась одна. Рядом смятая подушка и откинутый край одеяла.

Уф-ф… Не придётся смотреть ему в глаза. Стыдобища. Я ночью позабыла всё, чему учили. Не ожидала от себя такого! Это ужасно, но прошедшая ночь стала почти приятной. Муж, похоже, достался мне совсем не страшный!

Вскочила с постели, нашла на кресле сорочку. Кто на кресло-то положил? Помнила, герцог отбросил на пол… Натянула быстренько и осмотрелась по сторонам. Платья нет, и во что одеться?

Пришлось забраться обратно под одеяло, дожидаясь прихода служанки.

Время тянулось томительно медленно.

Вспоминала вчерашний день. Лежала и вспоминала родных. Казалось, они исчезают вдали, от этого одолевала тоска. Вдруг захотелось сходить в храм и подойти к статуе Судьбы и спросить — за что она меня так… Дома я могла бы стать счастливой. А теперь не знаю, как себя вести, что делать. Одна надежда на компаньонку, обещанную герцогом.

Едва подумала о компаньонке, дверь без стука распахнулась.

В комнате появилась сухонькая старушка. Она шла, будто плыла с удивительно ровной спиной, не то, что бабушка, которую годы согнули в дугу. Дивно причёсанная голова с роскошными локонами удивила. Это сколько же она времени делала причёску?

Светло-зелёное платье не надела бы даже девица у нас в деревне. Рукавчики по локоть прикрывали кружевными воланами сухие ручки с браслетами. Тонкие пальчики, усажены кольцами. В большом вырезе, тоже украшенном кружевом, на сухой груди лежали белоснежные бусы из перлов. Платье, расшитое вышивкой, тихо колыхалось

и слегка шелестело от движений.

Старушка окинула меня взглядом.

— Доброе утро, милочка. Я леди Доротея Ласто. С сего дня ваша компаньонка и учительница хороших манер. Можете называть меня леди Доротея. Вас его светлость предупредил?

— Д-да…

Сидя на кровати с притянутым до шеи одеялом, опять захотелось низко поклониться, так важен был тон дамы.

— Отлично. В таком случае сейчас пришлю прислугу, вам помогут одеться и мы будем завтракать. Посмотрю, — она вздохнула, — что нам предстоит сделать.

— Д-да, спасибо…

Дама хмыкнула и выплыла за дверь.

В комнату проскользнула служанка с моим платьем.

Служанка помогла обтереться тёплой водой и одеться. Было не очень приятно чувствовать на себе чужие руки.

— Всё хорошо, миледи, — почувствовав, как съёживаюсь под руками, успокоила служанка. — Всё будет очень хорошо, поверьте.

— Спасибо вам, — повернулась к ней.

От служанки, особенно после ледяного приветствия леди Доротеи, тянуло теплом. Вот бы она была моей компаньонкой…

Ела привычно быстро, совсем не замечая, что леди Доротея сидит и не двигается, пристально глядя на меня. Проголодалась со вчерашнего дня. Всё же не привыкла к такой еде. Хорошо на завтрак подали кашу.

Съела и добавку. Слуга, подававший еду, положил во второй раз побольше и я с удовольствием работала ложкой. В нашем доме такую кашу не подавали — на молоке, с маслом, да ещё и с разными вкусными кусочками фруктов. Этакую на праздничный стол подавать, да и то в большие праздники. К взвару подали булочки — мягкие, будто пух, сдобные. Я похожие ела пару раз во время поездок в город. Вот как начала хорошо на кружеве зарабатывать, так батюшка разрешил полакомиться городскими булками да пирогами. Мы с Оленкой тогда, помнится…

Подавилась глотком взвара и застыла с непрожёванной булкой во рту, подпрыгнув от резкого удара ладонью по столу.

— Довольно!

Голос леди Доротеи замораживал, я побоялась сглотнуть, так и сидела с куском во рту…

— Я увидела достаточно! Теперь понимаю, нам предстоит ОЧЕНЬ много работы!

Попыталась сглотнуть, но кусок не лез в горло под взглядом леди, сидевшей перед тарелочкой, на которой так и лежала пара ложек нетронутой каши. В тонких пальчиках ложечка…

Осознала — за время, пока леди Доротея едва успела попробовать первое блюдо, я закончила завтрак… Стыдно-то… Как из голодного края. А всё батюшка — терпеть не мог, когда за столом рассусоливали, можно было за капризы или долгое сидение над миской и в лоб ложкой словить…

— Милочка, прожуйте и проглотите! Неприлично сидеть с набитым ртом! Скажите, в каком глухом углу вы воспитывались, если совершенно не умеете себя вести?!

Стало обидно. Ну да, я не барышня, тяжелее иглы в руках ничего не державшая. А воспитана нормально. Сказать это не решилась, отпила из крошечной чашечки взвар, неожиданно для себя громко хлюпнув в наступившей тишине, проглотила, наконец, кусок. Леди поморщилась. Мне расхотелось есть, хотя булочка манила румяными боками.

Положила недоеденную булку на стол и сжала руки на коленях.