Крестьянка в наказание
Шрифт:
Голос кричавшего слабел. Надо поспешить. Поэтому быстро подобрала юбки до колен, подвязала их пояском и устремилась на крик. Туман затруднял движение. Среди высоких стволов в дымке было трудно найти невысокие деревца и оставлять метки движения.
Стало зябко. Снег местами ещё не сошёл, то и дело проваливалась в него, начерпав в сапожки льдистого крошева. Ткань впитывала влагу из тумана. Начало знобить, стоило хоть немного замедлить движение. А замедлиться пришлось. Всё чаще среди стройных сосновых стволов появлялись ёлки. Их нижние сухие ветки царапались
Внимательно прислушалась остановившись.
Последние несколько минут не слышала криков.
Или кричавший окончательно охрип, или потерял надежду на помощь.
— Ау-у! — закричала, как сёстрам или братику.
Прислушалась.
— Помогите! — долетело до меня справа.
Похоже, в тумане сбилась и повернула левее, чем собиралась. Немудрено!
— Ау-у!
— Ау-у! — слабо донеслось до меня.
Точно! Надо двигаться правее.
Прежде, чем двинуться дальше, приостановилась на минутку и отвязала юбки. Верхнюю накинула на плечи на манер тёплой накидки, нижние снова подняла и подвязала. Двигаться оказалось удобно, да и ёлки меньше царапались. Постоянно перекрикиваясь с ребёнком, двинулась на голос.
И ставшего густым ельника проломилась на небольшую поляну, созданную огромной поваленной елью, вывороченной с корнем.
Под корнем, стараясь свернуться в комочек, сидел мальчишка лет семи со свёртком в руках.
Завидев мою несуразную фигуру, сначала испуганно расширил глаза, а потом, признав во мне человека, вдруг уткнулся в свёрток и разрыдался.
Бросилась, прижала, к себе, и тут свёрток зашевелился! Пацан моментально прекратил реветь и поднял на меня глаза в безмолвной надежде.
— Ты чей? Как в лесу оказался?
— Батька помер, а мачехин брат нас в лес отвёл…
— Нас?!
Выхватила из рук пацана свёрток, откинула ветхую тряпку, в которую был завёрнут, увидела бледное личико совсем ещё крошечного ребёнка. Он уже даже не кряхтел, не стонал. Глазки с трудом приоткрылись и обессилено закрылись вновь.
Слыхала я, в стародавние времена ненужных стариков и детей в лес уводили и бросали. Старики наши рассказывали такие страшилки. Но в наше время?!
Подняла взгляд на мальца. Тот понял и без вопросов пояснил:
— Мамка померла родами летом. Батя женился сразу, за сестрёнкой ходить надо было. Да только батька помер после Новолетья от грудницы. Мачеха папкин дом забрать хотела, а брат её наш надел, — его голос совсем стих, но мальчишка набрался сил и продолжил: — Я наследник, а сестрёнка им вообще не нужна.
Малой утёрся рукавом и глубоко, со всхлипом, вздохнул.
— Как зовут-то вас, найдёныши?
— Патрик и Вирелейна.
— Ладно, Патрик, я Руша, — глянула на затянутое тучами небо. — Надо какое-никакое укрытие искать, пока туман не разойдётся. Похоже, погода портится. Не хватало всем промокнуть да простыть. Не лето…
Остановилась не договорив.
Словно услышав мои слова, туман с одной стороны истончился.
Я верю в богов, верю в помощь Калистарна. Поэтому, молча вознеся
Прежде чем двинуться в путь, вернула малышку брату. Отыскала на талии завязки одной из нижних юбок. И зачем Галита их с такой силой затягивает? Тихо ворча, на старательную камеристку, с трудом развязала завязки и стащила злополучную юбку.
Какое счастье, со времён деревенской жизни не отправлялась на прогулки без маленького ножичка! Вытащила его из голенища (приходилось прятать от леди Мальвины, приходившей в расстройство от моих неискоренимых плебейских привычек), и располосовала юбку.
В один отрез завернула малышку, не годится по холоду ребёнку в ветхой тряпице по лесу мотаться. Часть остальной ткани порезала на узкие полосы, вручив их Патрику с наказом вязать на ветки и стволы так, чтобы от одной было видно другую. Вторую часть отдала мальчишке накинуть на плечи, всё же не лето, ранняя весна. Подхватила из его рук малышку, закутав её ещё и в подол платья, накинутый на плечи. Та тихо поворочалась у груди и затихла пригревшись.
Надо бы хоть чем-то покормить. Вопрос — чем…
Подняв глаза к небесам, помолилась о помощи богам и мы двинулись в путь.
Куда шли, не имела понятия. Небо всё больше темнело, угрожая неминуемым дождём. Туман остался позади, не давал воспользоваться метками и вернуться обратно. Патрик старательно вязал белые тряпицы. Кучка полосок таяла, я начала подумывать о том, чтобы пожертвовать ещё одной юбкой. Но никакого местечка переждать дождь и дождаться помощи, как ни всматривалась в лес, по пути не попалось.
— Ты умеешь делать шалаш? — решила отвлечь мальчишку, заметив, как он опять споткнулся.
Тот мотнул отрицательно головой.
На удивление молчаливый паренёк. Я уже несколько раз пыталась начать разговор, отвлечь его от нараставшей усталости, но ничего не получалось. Патрик выполнял команды молча, не давая даже малой возможности расспросить о прошлой жизни.
Да, похоже, не сладкая она была.
Паренёк всё чаще спотыкался, я задумалась о том, чтобы самой сделать хоть какое укрытие, благо ёлок вокруг хватало. В лесу почти стемнело и идти дальше бессмысленно. Но ночевать в лесу полном дикого зверья (знала об этом из рассказов охранников), под деревом, не будешь, на сосны не забраться, а лезть на ёлки, перемежавшиеся всё чаще островками хлипких осин, бесполезно. На еловых ветвях целую ночь не просидишь, не белки.
Раздумывая, что же делать, огляделась в очередной раз, и сердце рухнуло в пятки! Показалось, совсем недалеко среди еловых лап, отсвечивали красным огнём глаза. Только этого не хватало!
Огляделась — нас определённо догоняла стая каких-то хищников!
Словно поняв, что их заметили, звери взвыли.
— Бежим! — завопила я и, крепче прижав к себе малышку, рванула сторону, где не светились кровавые угли глаз.
Бежала, стараясь оберегать малышку от хлеставших ветвей. Патрик, тяжело дыша, старательно перебирал ногами, держась рядом.