Криабал. Тьма у ворот
Шрифт:
Обычный огонь сжигает обычного человека за семь часов. Первой сгорает кожа – ей достаточно пяти минут. Затем жировой слой – он не горит, а долго тает, как свеча. Сохнут и обугливаются мышцы. В конце концов остаются только кости – в обычном огне они не горят. Нужно предельно жаркое пламя, чтобы тело превратилось в пепел полностью.
Пламя Хаштубала испепеляло даже камни.
Но не Бельзедора. Когда огненный гриб отбушевал, посреди кратера остался великан в черных доспехах.
Точнее... уже не черных. Они раскалились
Бельзедор хрустнул плечами, вздохнул и достал из воздуха черный, источающий саму Тьму меч. Обскотенебр – один из десяти сильнейших в мире клинков... и самый из них ужасный.
– Сегодня ты умрешь, Хаштубал Огнерукий, - буднично произнес Темный Властелин.
– Давай поспорим, - прохрипел полудракон, поднимая руку.
Ту охватило сверхплотное сверхгорячее пламя. Жара от него не чувствовалось вообще, но у Танзена аж екнуло сердце при виде этого заклятия. Пылающий Душевный Кулак Справедливости пробьет мифриловую стену и убьет на месте дракона.
Хватит ли его на Темного Властелина?
Бельзедор и Хаштубал ринулись друг на друга. Само мироздание заколыхалось от первозданной мощи. Всеубивающий меч и всеразрушающее заклятие уже почти столкнулись... как вдруг обоих окутало магическими пузырями.
– Угомонитесь! – раздался гневный голос.
На площадь спускался каменный трон – и восседал в нем длиннобородый старец. Морщинистые руки напряглись так, что вздулись вены – председатель Локателли удерживал разом Хаштубала и Бельзедора.
– Да будет тишина! – воскликнул он.
Весь Клеверный Ансамбль накрыло безмолвием. Стихли все звуки до единого. А Темный Властелин и волшебник-полудракон чуть пошатнулись, обмякли и замерли. Бельзедор убрал свой кошмарный клинок, Хаштубал развеял все огненные заклятия.
Зодер Локателли. Старый самовлюбленный фанфарон, вечно улыбающийся со своего летучего кресла. В отличие от того же Хаштубала, его никто никогда не боялся.
Он же выглядит ужасно безобидным. Добрым и домашним, как любимый дедушка. Студенты и преподаватели вечно бегают к нему со своими проблемами, и Локателли решает их щелчком пальцев, не снимая пушистых тапочек. Он никому никогда не отказывает, никого никогда не прогоняет. У него всегда есть время для каждого.
Но сегодня он предстал совсем другим. Грозным. Всесильным. Подлинным лидером волшебников.
Бельзедор скрестил руки на груди. Локателли насупил седые брови. Долго и внимательно Темный Властелин и председатель ученого совета смотрели друг на друга.
– Ужасный кавардак вы тут устроили, лорд Бельзедор, - сухо произнес Локателли. – Это вас не слишком утомило, надеюсь?
– Нисколько, - любезно ответил Бельзедор. – Готов продолжать сколько угодно.
– Не вижу в этом нужды. Кажется, мы с вами сражались уже дважды?
– И счет пока что один-один. Желаете решающей битвы,
– Не здесь и не сейчас. Забирайте то, за чем пришли, и убирайтесь из моей школы.
Локателли извлек из складок своей мантии фолиант в буром переплете и небрежно, даже как-то брезгливо кинул его Бельзедору. А с ним еще и пачку листов – отдельные страницы из разных Криабалов, собранные Мистерией за столетия.
Волшебники смотрели на это волками. Танзен боялся представить выражение лица Мазетти. Но, по крайней мере, кошмар на этом закончился – Бельзедор забрал Криабал, зловеще расхохотался и исчез в радужной вспышке.
Хаштубал несколько секунд сдавленно рычал, исходя кипящим паром. Потом он подошел к Локателли, навис над ним комком бешенства и рявкнул:
– Зачем?!! Зачем ты отдал ему Криабал, старый дурень?!
– Чтобы за ним не явился кое-кто пострашнее, - мрачно ответил Локателли.
Старый волшебник посмотрел на разгромленную площадь и раздолбанные здания, вздохнул и кисло сказал:
– Позовите ремонтников, что ли.
Глава 42
Паром шел медленно, натужно. Мокрый канат наматывался на барабан, тут же снова спускаясь в воду. На плоскую палубу нахлестывали волны.
Массено испытывал сильнейшее дежавю. Как будто повторялось уже виденное, снова происходило уже произошедшее. Он опять был на озере, опять был вечер, опять лил дождь... хотя нет, кажется, в прошлый раз было вёдро. Прошло полторы луны и Массено не чувствовал, что помнит все в точности.
Однако сегодня он проделывает этот путь один. Нет с ним ни мудрого инквизитора, ни отважного ножевоя, ни благочестивого антимага. Остались лежать на том самом острове, куда он направляется.
Паромщик, который в этот раз не отказался перевезти путника, Массено не узнал. Даже принялся рассказывать ту самую историю, что случилась здесь на Маладис – причем в его устах она звучала несколько искаженно.
Мол, поплыли три богослужителя на озерный остров в Злой День, а там гнездо вампиров оказалось. Расправились храбрецы со злом, но и сами костьми легли. Теперь туда доброй волей никто не суется. Только вот он по-прежнему раз в два дня паром туда-сюда крутит, хотя зачем, для кого – сам не знает.
Массено не стал говорить, что их было четверо, причем двое – миряне. Не стал разубеждать паромщика и насчет вампиров. То происшествие и так легло на городок черной тенью – незачем порождать новые зловещие слухи. Пусть уж думают, что дело было в банальных кровопийцах, с которыми благополучно покончено.
Именно остров на озере Гвиг стал первым пунктом, что указала волшебная астролябия. Первой точкой, где обнаружились следы Антикатисто. Вероятно, тем самым местом, где он вернулся к жизни.