Крид – Пир костей
Шрифт:
— Мирабель, — сказал он тихо, — ты должна знать, что я… что моя жизнь очень сложна. Что я не смогу остаться здесь навсегда. Что есть вещи в моём прошлом, которые…
Она прервала его, приложив палец к его губам.
— Я ничего не требую, — прошептала она. — Ни обещаний, ни клятв, ни объяснений. Просто позволь мне быть с тобой сейчас, в этот момент, под этими звёздами. Остальное не имеет значения.
И прежде чем Виктор успел ответить, она подалась вперёд и коснулась его губ своими. Поцелуй был лёгким, почти невесомым — вопрос, а не утверждение. Виктор замер на мгновение, борясь
Но Мирабель не была хрупкой. В ней жил огонь, который только и ждал искры, чтобы разгореться в полную силу. Её руки скользнули на его плечи, притягивая ближе, и поцелуй из невинного превратился в нечто совсем иное — страстное, жадное, отчаянное в своей искренности.
Виктор почувствовал, как рушатся все его внутренние барьеры, все стены, которые он так тщательно выстраивал веками. Его руки нашли её талию, скользнули по спине, ощущая тепло кожи сквозь мокрую ткань сорочки.
Они отстранились друг от друга, тяжело дыша, и Виктор увидел в её глазах своё отражение — тот же голод, то же желание, ту же внезапную, острую необходимость в другом человеке.
— Я… — начал он, не зная, что сказать.
— Не говори ничего, — прошептала Мирабель. — Просто будь со мной. Сейчас.
Она потянулась к завязкам своей сорочки, и Виктор перехватил её руку.
— Ты уверена? — спросил он серьёзно. — Я не хочу, чтобы ты потом жалела…
— Я никогда не пожалею об этом, — ответила она с такой убеждённостью, что все сомнения исчезли.
Их следующий поцелуй был медленным, глубоким, исследующим. Руки Виктора нашли завязки её сорочки и осторожно развязали их. Ткань соскользнула с её плеч, обнажая грудь — небольшую, но идеально округлую, с затвердевшими от холода и возбуждения сосками.
— Ты прекрасна, — выдохнул Виктор, глядя на неё с восхищением.
Мирабель улыбнулась — немного смущённо, но без стыда. Потом её руки потянулись к его нижнему белью, единственной оставшейся на нём одежде.
— Могу я?.. — спросила она с той же прямотой, которая так поражала его в ней.
Виктор кивнул, не в силах произнести ни слова. Её руки были нежными, но уверенными, когда она освобождала его от последней преграды. А потом и сама сбросила остатки своей одежды, представ перед ним полностью обнажённой — прекрасная, как молодая богиня, вышедшая из морской пены.
На секунду они просто смотрели друг на друга — два обнажённых тела в свете свечей и звёзд, окружённые шумом моря и ночной тишиной. А потом Мирабель протянула руку, приглашая его, и Виктор принял приглашение, опускаясь рядом с ней на покрывало.
Их тела встретились — кожа к коже, тепло к теплу. Виктор целовал её лицо, шею, плечи, медленно спускаясь ниже, к груди. Мирабель выгнулась навстречу его губам, тихо вздыхая от удовольствия. Её руки блуждали по его спине, плечам, зарывались в волосы, притягивая ближе, требуя больше.
— Ты когда-нибудь… — начал Виктор, снова поднимаясь к её лицу.
— Нет, — ответила она, глядя ему прямо в глаза. — Но я хочу, чтобы это был ты. Здесь и сейчас.
Виктор кивнул, целуя её снова. Его рука скользнула между её бёдер,
Он ласкал её медленно, нежно, внимательно наблюдая за каждой реакцией, каждым вздохом, каждым движением её бровей. За свою долгую жизнь Виктор познал многих женщин, но никогда ещё он не был настолько сосредоточен на партнёрше, настолько заинтересован в её удовольствии. Не потому, что хотел произвести впечатление или доказать своё мастерство, а потому что искренне желал, чтобы для неё этот первый раз стал воспоминанием, которое она будет хранить с нежностью всю жизнь.
— Виктор, — прошептала Мирабель, когда его пальцы скользнули внутрь неё, — я хочу тебя… всего тебя…
— Ты уверена? — спросил он снова, хотя его собственное тело практически кричало от желания.
— Абсолютно, — ответила она, раздвигая ноги в недвусмысленном приглашении.
Виктор устроился между её бёдер, опираясь на локти, чтобы не давить на неё всем весом. Их взгляды встретились и не отрывались друг от друга, когда он медленно, осторожно вошёл в неё.
Мирабель вздрогнула и на мгновение напряглась от боли, и Виктор замер, позволяя ей привыкнуть к новым ощущениям.
— Всё в порядке? — спросил он мягко.
— Да, — выдохнула она, расслабляясь. — Просто… дай мне минуту.
Виктор ждал, целуя её лицо, шепча ласковые слова, поглаживая её бока и бёдра. Постепенно напряжение ушло из её тела, и Мирабель сама двинулась навстречу ему, давая понять, что гот
ова продолжить.
Их движения были медленными, осторожными поначалу, но постепенно становились всё более уверенными, гармоничными. Тела двигались в едином ритме, как будто они всегда знали друг друга, всегда были единым целым. Мирабель обвила ногами его талию, притягивая глубже, а её руки скользили по его спине, оставляя лёгкие царапины — следы от ногтей, которые Виктор будет с нежностью рассматривать на следующее утро.
Звёзды, море, свечи, песок — всё слилось в единый калейдоскоп ощущений, центром которого была Мирабель — её глаза, её губы, её тело. Виктор чувствовал, как нарастает волна внутри него, но старался сдерживаться, желая продлить это невероятное единение.
Мирабель была менее опытна в контроле — её дыхание становилось всё более прерывистым, движения — более отрывистыми, неровными. Виктор почувствовал, как она начинает дрожать под ним, и скользнул рукой между их телами, находя ту точку, что раньше уже дарила ей удовольствие.
— Виктор! — воскликнула Мирабель, выгибаясь навстречу его прикосновению. Её тело содрогнулось в экстазе, и внутренние мышцы сжались вокруг него в ритмичной пульсации, которая стала последней каплей и для него.
— Мирабель, — прошептал он, целуя её в последний раз, прежде чем собственный оргазм накрыл его, заставляя забыть обо всём — о прошлом, о будущем, о вечности, которая ждала его впереди. В этот момент существовало только настоящее — эта ночь, это море, эта женщина.
Они лежали рядом, тяжело дыша, глядя на звёзды. Виктор притянул Мирабель к себе, и она положила голову ему на плечо, вздыхая с удовлетворением.