Крик души
Шрифт:
Сначала застывшая в его руках бесчувственной игрушкой, Даша уже в следующий миг забилась, стала сопротивляться, не раздумывая, как разъяренная, дикая кошка, бросилась на Антона и, вцепившись ему в волосы, принялась отчаянно рвать их на себя. Она дергала его, ногтями впивалась в кожу лица и царапая ее до появления первых капель крови. Царапалась, брыкалась, вопила, била его кулачками, пыталась задеть кожу зубами и снова впилась в его волосы и щеки.
Ошеломленный, он пытался скинуть ее с себя, отцепить крепкие
Антон взвыл от боли и, схватив ее за волосы, потянул их на себя. Девочка даже не дернулась, продолжая разъяренно царапать его лицо и истерично биться в крепких руках.
— Безумная! Идиотка! Отцепись от меня! — закричал парень, борясь с девочкой и пятясь назад.
Со стола упала ваза с фруктами, яблоки покатились по полу, две чашки с недопитым чаем опрокинулись, разливая желтоватую жидкость, с кухонных полок посыпались банки с крупами, сахарница и салатница с пронзительным бьющимся звуком разбились о пол, разлетевшись на осколки.
Антон подскочил на ноги, Даша, повиснув на нем, вцепилась в его тело мертвой хваткой. Шатаясь, он ударился о стену и, стараясь оторвать от себя обезумевшую девочку, хватал ее за спину и волосы.
— Отпусти меня! — орал он бешено. — Отпусти меня, идиотка!
Где-то вспыхнула яркая вспышка света. Послышались голоса и быстрые шаги в сторону кухни.
— Антон!? — это отец, взволнованный голос, почти кричит.
— Что там случилось?.. — это Тамара Ивановна, обеспокоенно, нервно.
— Он на кухне…
— Сумасшедшая! Отпусти меня, зараза! — кричал Антон, чувствуя на губах и языке солоноватый привкус собственной крови, стекающей от висков по щекам к подбородку. — Тварь такая, отпусти!
— Я не воровка! — закричала девочка, вцепившись теперь ногтями в майку на его груди. — Не воровка!..
— А кто же ты? — взорвался Антон, осознав, что девочка устала бороться. — Кто ты тогда?! — воспользовавшись ее легким секундным замешательством, парень схватил ее запястья и, крепко сжав их своими руками, отцепил Дашу от себя, приподняв над собой. — Сумасшедшая! — выкрикнул он в ее заплаканное лицо. — Тебя надо в психушку запихнуть, ненормальная!
Девочка вновь стала биться в истерике, она рвалась, пыталась царапаться, била его ногами, вертела головой в разные стороны, слезы текли по ее впалым щекам, а губы предательски дрожали.
Она дико кричала, у него в висках стояло жуткое эхо ее крика, а потом вдруг…
— Что здесь происходит? — вскричал отец и бросился к ним. — Антон!?
Парень даже не посмотрел на него, продолжая крепко
— Антон! — настойчиво, в ужасе повторил отец.
— Что?! При чем здесь я?! — заорал тот в ответ, опять сорвавшись. — Это твоя девчонка закатила истерику! Ненормальная!
— Отпусти ее, Антон! — схватил сына за руки профессор Вересов, вынуждая сына отпустить Дашу. — Отпусти ее, я тебе говорю! Сейчас же!
— О Боже, — в кухню вбежала Тамара Ивановна, — что здесь происходит?!
— Ничего! — огрызнулся парень. — Ваша гостьясошла с ума! Она набросилась на меня!
Он, наконец, отпустил Дашу, почти швырнув ее отцу, и тот поймал девочку и прижал к себе дрожащее крупной дрожью маленькое тельце. Она истерично, громко плакала в голос, не стесняясь и не смущаясь слез, как раньше.
Олег прижал ее к себе, обнимая за плечи, и, поглаживая ее по спине и голове, все шептал:
— Все хорошо, маленькая. Все хорошо, моя крошка. Все хорошо…
Антон сплюнул кровь, отвратительным медным ядом скопившуюся на языке и схватился за раненые виски и щеки. Поморщился от боли.
— Черт! — воскликнул он, ощутив под пальцами горячую слизкую гущу. — Ты смотри, что она сделала! — он повернулся к отцу, демонстрируя окровавленное лицо. — Смотри!
Олег ошеломленно уставился на раны на лице сына, а Тамара Ивановна почти беззвучно охнула, прикрыв рот ладошкой, бросилась к Антону, схватив полотенце, и прижала его к лицу молодого человека.
— Боже, Боже… — шептала она, чуть не плача. — Что же случилось? Что произошло?..
— Что ты ей сказал? — едва слышно выдавил Олег, невидящими, пустыми глазами глядя на сына.
Антон в бешенстве отскочил к стене, отмахнувшись от полотенца и помощи Тамары Ивановны.
— Я?! — закричал он, сверкая глазами. — Ты считаешь, что это я во всем виноват?! Я?!
Олег смотрел на него широко раскрытыми глазами и, продолжая прижимать Дашу к себе, гладил ее по волосам.
— Даша не могла бы сделать… этого, если бы ты ее не обидел, — проговорил Олег уверенно.
— Да твоя Даша ненормальная! — взвился парень. — Ты посмотри на нее! Нужно показать ее психиатру! Она же так всех может ночью перерезать!..
— Думай, что говоришь, сын! — грубо перебил его Вересов-старший.
— А что не так я говорю!? Ты посмотри на нее и посмотри на меня!? — он повернулся к отцу окровавленной стороной щеки, по которой текла кровь. — Видишь разницу?!
Олег нервно сглотнул и лишь крепче обнял девочку, рыдающую у него в руках.
— Ей восемь лет, Антон! А тебе девятнадцать! Есть разница!?
Антон поджал губы.
— Твоя девчонка сумасшедшая, больше мне сказать нечего! — он потрогал раненые виски и поморщился от острой боли. — Убери ее из этого дома, иначе из него уберусь я.