Крик и шепот

Уэбстер К.

Я вижу, что отец собирается еще испытывать ее, и тогда я вмешиваюсь.

— Все равно тот стол старый. Мы найдем новый.

Кейди съедает еще немного щербета, пока я посылаю отцу свой грустный взгляд. Отец проницательный и очень умный человек. Я знаю, что он складывает кусочки вместе намного быстрее, чем делает вид.

— Так, Кузнечик, я только что говорил отцу, что, возможно, мы могли бы устроить большой семейный ужин. Может, даже у тебя дома. Агата предлагала свое гостеприимство, — говорю я, немного привирая. Агата предлагала помочь. И я уверен,

что она не будет против приготовить что-нибудь для моей семьи. — Подумал, что для них это будет отличной возможностью узнать тебя получше. Раз я вернулся навсегда, и все такое.

Кейди бросает на меня резкий взгляд. В ее глазах появляется страх. Затем она кидает взгляд на моего отца. Я ожидаю, что он будет жестким и непримиримым, но он улыбается.

Папа на самом деле, черт возьми, улыбается.

— Мы с удовольствием навестим твой дом и познакомимся с твоей семьей, Кейденс, — говорит он ей теплым и не совсем свойственным ему голосом.

Ее глаза расширяются, а полные губы приоткрываются.

— Эм, я не знаю. Некоторые члены моей семьи... они... — Кейди резко переводит на меня умоляющий взгляд. — Они плохие.

Я сжимаю ее руку.

— Папа совсем не боится плохих людей. В своей компании он все время имеет с ними дело. Разве не так?

Отец кивает и прочищает горло.

— Любопытно с ними встретиться. С такими же плохими. Если они — часть твоей семьи, тогда мне хотелось бы с ними познакомиться.

Она сглатывает и борется со слезами в глазах.

— Хорошо.

— Как насчет вечера пятницы? — спрашивает отец.

— Мы спросим Агату, сможет ли она устроить это, — говорю я ему и снова успокаивающе сжимаю ее липкую ладонь. — Если она сможет купить и приготовить достаточно еды к тому времени, мы все устроим.

— Скажи мисс Агате, что, если будет нужно, моя Кён поможет ей готовить. Или мы можем просто заказать еду. Хотя давайте сделаем так, чтобы этот ужин состоялся, ладно, Кейденс? — в его глазах появляется проблеск сочувствия. Проблеск, который я помню с детства. Что-то отеческое и покровительственное, что всегда таилось в его глазах. Я готов от радости махать кулаком в воздухе, потому что он сейчас смотрит на нее так, как никогда не смотрел на моих братьев.

Кейденс смеется.

Мило и спокойно.

Как она сама.

— Агата устроит скандал, если мы закажем еду на дом. Ты же не хочешь свести с ума эту старую женщину, — дразнится она. — Она ударит тебя по голове скрученным в трубочку журналом или заставит чистить щеткой плинтуса. Будет лучше, если мы позволим ей делать то, что ей нравится. А Агата любит готовить. Спасибо вам.

Отец кивает ей.

— Я жду этого с нетерпением.

Впервые с тех пор, как я вернулся в Моргантаун, положение начинает улучшаться. Два самых важных человека в моей жизни, которые провели большую часть двух десятилетий, избегая друг друга, кажется наконец-то пытаются обратиться друг к другу. Не знаю, чем все это закончится, но я не могу не благодарить Бога за этот маленький шаг в правильном направлении. 

Глава 10

Кейди

Девять

лет...

— Я хочу поиграть с Йео, — ною я, пиная ногами воздух под столом и тыкая в зеленую фасолину вилкой.

Бабушка улыбается.

— Разве он не наказан?

Я раздраженно пыхчу и киваю.

— Он получил плохую оценку в школе.

— Его родители слишком строги с ним, — вступает в разговор мама.

Сегодня она красивая. Ее каштановые волосы заплетены в причудливый пучок. Но у нее на шее темный синяк, и я хмурюсь. Папочка больше не живет с нами, поэтому мне интересно, как она его получила.

— Мамочка, что случилось с твоей шеей?

Седые брови бабушки поднимаются, и она улыбается.

— Да, Луиза, что случилось с твоей шеей?

Щеки мамочки краснеют, и теперь уже она ковыряет свою зеленую фасоль.

— Э, это была простая случайность.

— Кевин случайно поставил тебе этот синяк на свидании вчера вечером? — спрашивает бабушка веселым и дразнящим голосом.

Мамочка кажется смущённой, а бабушка, напротив, счастливой. Я не понимаю, почему они ведут себя так странно. Если Кевин бьет маму, как бил папа, я его ненавижу.

— Кто такой Кевин? — спрашиваю я, и моя нижняя губа вот-вот задрожит.

Мамочка вздыхает и отодвигает свою тарелку. Она поднимает глаза, бросая взгляд в окно.

— Он мой друг.

— Как Йео? Йео — мой друг.

Бабушка тихо смеется.

— Йео твой друг. Думаю, всё-таки друг твоей мамы — это что-то совершенно другое.

Я хмурюсь.

— Я не понимаю, мамочка.

Она поворачивается и внимательно смотрит на меня с робкой улыбкой.

— Мне он нравится. Мы ходим на свидания. Кевин милый со мной. Иногда мы целуемся, — она морщит нос и дразнит меня, произнося последние слова фразы.

Но из-за этого у меня болит живот.

— А меня он поцелует? — на мои глаза наворачиваются слезы. Я хочу, чтобы Йео, Боунз или бабушка сказали мне, что все будет хорошо.

— Ну, ничего серьезного, но, в конце концов, кто знает? Может быть, я выйду за него замуж. Никто не знает о таких вещах, и, конечно, еще слишком рано говорить об этом. Но мне на самом деле нравится Кевин. Возможно, однажды он может стать твоим отчимом.

Когда я встаю, стул скрипит по твердому деревянному полу.

— Нет!

Мама бросает короткий взгляд на бабушку и смотрит на меня грустными глазами.

— Кейди, не так, как ты думаешь, а...

— Я не хочу, чтобы Кевин приходил в мою комнату, мамочка, — храбро говорю я ей, и слезы наворачиваются на глаза, но едва-едва. — Я не хочу другого папу.

— Милая... — начинает она, но я прерываю ее.

— Он уже поставил тебе синяк. Прямо как папа! Папа делал тебе больно, а потом... потом он делал больно мне...

— Это всего лишь засос...