Криминальный симбиоз

Шляпин Александр

Через час Селезнев въехал на Новомосковскую. Тут в свое время в Заднепровском РОВД работал опером в РУБОП капитан Санников. РУБОП разогнали и Санникова отправили на пенсию. Иван вошел в кабинет начальника и представился.

— Разрешите войти товарищ полковник? Капитан Селезнев, следователь Холмогорскского РОВД. Полковник, привстал, и крепко пожал вошедшему капитану руку.

— Что привело вас!? — Спросил подполковник Демидов.

Иван присел и сказал:

— Я к вам товарищ полковник, по одному весьма деликатному вопросу. Я веду дело об убийстве отставного майора Афанасьева. В нашем деле стала прорисовываться фамилия капитана Санникова. Он служил у вас оперативником в УБОПе, а потом вроде был переведен в сафоновский РОВД, а оттуда на пенсию по ранению.

— Был

такой, помню. Его ранило во время командировки на Кавказ. Его начальник может вам помочь. Я бы порекомендовал вам товарищ капитан, обратиться по этому вопросу к начальнику бывшего УБОПа, подполковнику Скорошевской Елене Васильевне. Санников, служил под её началом. Она вполне может вам поведать больше чем я.

Полковник Демидов, нажал кнопку селектора.

— Елена Васильевна, можете в кабинет ко мне зайти. Тут капитан Селезнев из Холмогорскского РОВД интересуется судьбой капитана Санникова.

Через минуту дверь в кабинет открыла женщина, которая своим крепким видом, не была даже похожа на женщину. Тертые джинсы, кожаная куртка одетая поверх футболки, да лишь слегка выступающий бюст, лишь косвенно напоминал о принадлежности её к женскому полу. Грубоватым прокуренным голосом, Скорошевская спросила:

— Я слушаю вас, товарищ подполковник!

.
– Я тут рекомендовал вас Елена Васильевна, следователю капитану Селезневу из Холмогорска. Его интересует ваш бывший сотрудник капитан Санников.

— А, это товарищ полковник Валентин! Так что же он уже такого начудил?

— Что начудил Санников, пока неизвестно. Просто его видели в обществе некого Сэма. Это сафоновский уголовный авторитет. Месяц назад того нашли в своем доме убитым. При трупе обнаружен ствол, который проходит по убийствам в городе Москве и Холмогорске. У нас есть предположение, что Санников или был свидетелем убийства Сэма или сам его убил.

— Санников Сэма убить не мог, — сказала Скорошевская. — Сэм был его «барабанщик», а это сами знаете, делает его «неприкасаемым». Тем более, что Валентин, тогда был уволен из рядов МВД и вполне мог общаться со своим «стукачом», как ему вздумается. Это же его личное дело. Может у них какие свои отношения были, мы ведь об этом не знаем. Санников Валентин, проработал у нас около десяти лет. Как опер, в принципе он был не плох и даже профессионален, пока не вернулся с Кавказа с ранением. Он тогда просто стал, не выносим. Его охватила какая-то фобия вставить вместо глаза видеокамеру. Он прожужжал этой видеокамерой все уши нашему отделу. По моей рекомендации медицинская комиссия приняло решение уволить капитана.

Ивану становилась ясна общая картина произошедшего. Теперь, когда все факты и улики заняли свое место в уголовном деле, стала четко прорисовываться связь Санникова, с Сонькой, и с Сэмом. Селезнев, зная Валентина лично, предположил, что Санников, расставшись с «органами», мог вполне иметь дружеские отношения со своими подопечными. Откланявшись, Селезнев покинул кабинет. Дело было сделано, и теперь настало время встретиться с самим «Циклопом».

Иван, ехал домой не спеша. По дороге он размышлял о предстоящей встрече. Прошло уже столько лет, а тот бой под Урус-Мартаном, Селезнев помнил, как будто он произошел только вчера. В то утро 3 декабря 1999 года в 18 километрах к юго-западу от Грозного, Иван запомнил на всю оставшуюся жизнь. Боевики Арби Бараева взяли группу федералов в кольцо. На помощь войскам мгновенно была отправлена сводная рота МВД. Там работал Селезнев вместе с Санниковым. Они были из числа прикомандированных следователей в грозненский РУБОП, которым приходилось бороться с бандитами на освобожденных территориях. Тогда в бою под Урус-Мартаном погибло более двухсот русских парней. Отряд федералов был окружен чеченскими боевиками и зажат в ущелье реки Мартан. Узнав об этом из радиоперехвата, на помощь федералам бросились все, кто имел оружие. Кинжальный огонь из стрелкового вооружения не давал высунуть даже головы. В таких условиях Селезнев и Санников вместе с другими ментами прыгали из МИ-8, и сходу вступали в бой, стараясь прорвать кольцо окружения с внешней стороны.

Селезнев вспомнил, как осколок гранаты ВОГ, разорвавшейся рядом с Санниковым, попал ему в глаз. В одно мгновение кровь залила все лицо и Валентин не мог видеть того, кто вытащил его из-под огня. Иван, наложив на рану индивидуальный перевязочный пакет, перевязал Валентина, и сделав в ногу укол обезболивающего, вытащил его на себе в безопасное место. Валентина сразу же эвакуировали в Ростов в госпиталь. Так и разошлись их судьбы. А уже после Чечни у них уже не было возможности встретиться и выпить по сто грамм за тех, кто никогда больше не вернется домой.

Глава-16

Валентин с каждым днем все больше и больше проявлял беспокойство. Его внутренне чутье бывшего оперативника из отдела организованной преступности подсказывало ему, что еще неделя две и сводка о федеральном розыске его и Соньки появится на всех постах и отделах полицейских участков. С одной стороны Москва был тем городом где можно затеряться и прожить до смерти, а с другой — с другой это был муравейник, где любой полицейский мог выхватить тебя среди толпы и проверить документы.

— Соня, я срочно уезжаю в Смоленск. Вещует мне сердце, мне нужно выправить новый паспорт. Со своей фамилией я могу влететь уже через пару недель. Менты идут по моему следу и я знаю, что скоро меня определят в федеральный розыск.

— А ты, не можешь купить себе паспорт в Москве? — спросила Сонька, не понимая цели его визита в Смоленск.

— Мне не нужен липовый паспорт! Мне нужен настоящий — законный, чтобы комар свой хобот не подточил! У меня в Смоленске, человек в паспортном столе работает, а с ним сохранились старые связи. Мне нужно всего три дня и я обстряпаю свои дела. Ты не успеешь даже соскучиться.

— Ты так считаешь? А может, я за день соскучусь!? — спросила Сонька.

— Устрой себе шопинг! — ответил Валентин. — Смени свои наряды. Развейся!

Он достал пачку долларов и бросил на стол перед Соней. Она взяла, взглянула на Валентина и разделив пачку пополам, отложила в сторону.

— У нас не так много денег, чтобы ими швыряться направо и налево. Мне и половины хватит.

— Как знаешь, — сказал Валентин, и взяв со стола оставшиеся доллары, сунул их в свой карман. — Завтра ячейку в банке открою, там будет надежней прятать наши сбережения. На всякий случай нужно держать их в безопасности. Мало ли!? Мы ведь с тобой Соня, ходим по лезвию ножа.

Сонька подошла к Циклопу и, обняв его, присела ему на колени.

— А может бросить все!? Может уехать к черту на куличики и начать новую жизнь? Я боюсь! Я Валентин, каждый день боюсь! Мы ввязались с тобой в какую-то кровавую игру и еще не известно получим мы от этого дивиденды или вновь сядем на долгий срок?

Валентин приподнял Соньку, переместив ее на диван. Привстав, он подошел к бару и налил себе коньяка.

— Я Соня, тоже хочу закончить эту игру еще до наступления тепла. Но без координат, без карты, мы никогда не найдем эти сокровища. Я не могу содержать тебя на двенадцать тысяч рублей своей пенсии. Я хочу дом, машину, семью и детей. Я хочу иметь то, что должен иметь нормальный человек. Ни кто, ни одна душа не помешает мне сделать тебя счастливой, — сказал Валентин, и одним глотком проглотил коньяк.

Санников поставил бокал на стол и, подойдя к Соньке, обнял ее с такой нежностью, как никогда не обнимал. Ком подкатил к ее горлу. Не удержавшись, Сонька захныкала и пустив горючую слезу прижала к себе Валентина.

Ближе к вечеру Санников покинул Москву. Не рискуя быть задержанным на вокзале, он укатил на автобусе в сторону Смоленска. Его первостепенной задачей, которую он наметил себе на время визита в Смоленск, была необходимость сменить паспорт. Майор Ковалев начальник паспортного стола, вряд ли смог отказал ему в этой услуге. Ведь Валентин знал про него такое, что эта информация, всплывшая в высших кабинетах МВД, могла коренным образом изменить его ментовскую судьбу. Санников в своей голове прокручивал вариант разговора с бывшим коллегой и чувствовал, что за новое имя ему придется напомнить о существовании компромата.