Кристальный пик
Шрифт:
Похоже, несмотря на свою страсть к чтению, Солярис многое упустил из культуры Круга. Я снова посмотрела туда же, куда и он. Неподалеку от столов, заставленных фигурами хнефатафла, за которым играли старцы, стояла заздравная чаша — высокий и глубокий чан, похожий на деревянную бочку, наполненную до краев густой смесью эля, вина, сахара, пряных специй и сырых желтков. Там же плавали печеные яблоки, которые любой желающий мог попробовать ухватить зубами, сунув в чашу голову. Одно такое яблоко сулило поймавшему крепкое здоровье на весь грядущий год, потому остатки смеси никогда
Чуть дальше, где горел высокий костер из сложенных пирамидой тисовых поленьев, стоял Яблоневый человек — фигура из плетенной хворостины, зеленая, как еще одно древо, и увешанная яблоками с головы до ног точно бусами. Помощник Кроличьей Невесты, Яблоневый человек оберегал сады, защищая их от насекомых, засухи и хвори.
За то время, что мы с Солом отдыхали на помосте, и я рассказывала ему обо всем, на что он указывал пальцем, всеобщее воодушевление немного поутихло. Заметив это, я резко замолчала и дернула Соляриса за рукав, дабы он помог мне спуститься. В этот момент лицо его, прежде заинтригованное моими историями и расслабившееся, опять помрачнело. Похоже, он наивно верил, будто в свой первый летний Эсбат я захочу просто стоять и глазеть по сторонам, а не участвовать.
— Покупайте маски, господа! Настоящее произведение искусства, двух одинаковых масок во всем мире не сыскать!
Крепко вцепившись в Сола, чтобы он не посмел удрать, я потащила его к телеге резчика, где на шестах с крючками красовались животные маски разных цветов, материалов и размеров.
— Маски?.. Думаешь, в них нас не узнают? — хмыкнул Сол и красноречиво оттянул сначала прядь своих жемчужных волос, а затем моих, рубиновых. Я ойкнула, шлепнув его по руке — едва косу мне не расплел своими когтями!
— Узнают, конечно.
— Тогда для чего они нам?
— Для веселья. Знаешь, чего у меня, принцессы, только не было в детстве... Но вот маски — никогда.
— Берите любую, какую пожелаете, госпожа! — встрепенулся резчик тут же, сделав широкий приглашающий жест рукой. При виде нас глаза у него заблестели, будто он успел здорово соскучиться по покупателям. — Хоть и говорят, что в Эсбаты нужно чествовать всех богов одинаково, но давайте посмотрим правде в глаза: лето — это пора Кроличьей Невесты! Потому маски кроликов самые популярные. Вот вам, госпожа, определенно пойдет что-то розовое или красное...
— Только не красное! — тут же передернулась я.
— Значит, розовое. Я как раз приберег несколько уникальных экземпляров на особый случай...
— А что драконы? — Заметив, что кроличьих масок на крючках и впрямь почти не осталось, я ткнула пальцем в соседний шест — тот гнулся от веса масок драконьих, словно за всю подготовительную неделю ни одна из них не продалась.
Резчик грустно посмотрел сначала на один шест, затем на другой, и тяжко вздохнул.
— Я приехал из Дану. У нас драконьи маски пользуются особым спросом, вмиг распродаются, а здесь за все время никто ни одной не взял!
— Интересно, почему, — протянул Сол саркастично и, подойдя к телеге, вдруг потянулся к ним.
Сначала он остановился на остромордой и черной, но, поморщившись, отложил ее, — должно быть, она напомнила ему Вельгара, черного дракона, —
Неожиданно его рука сместилась правее, и Сол улыбнулся. Очевидно, выбор был сделан.
— Ворон? — удивилась я, когда он без слов надел на себя птичью маску — тоже черную, но резную, с рельефом в форме перьев и расписанную тонким узором. Она закрывала лишь верхнюю часть лица, выгодно оттеняя жемчужные волосы и алебастровую кожу. В прорезях для глаз плескалось золото, а длинный клюв напоминал наконечник стрелы. — Что ж, молодцу все к лицу! Теперь мой черед.
Бегло осмотрев маски еще раз, я решила, что Сол прав — пытаться слиться с толпой гиблая затея. Потому и взяла себе маску лебединую, белоснежную с легким розовым отливом, как облака на весеннем рассвете.
Оставив на прилавке торговца несколько своих драгоценных заколок вопреки его желанию вручить их нам бесплатно, мы с Солярисом юркнули в шумную толпу и затерялись в праздновании летнего Эсбата. Не знаю, сколько именно часов прошло, пока мы испытывали все увеселения, какие только предлагал город на закате: наловили яблок из заздравной чаши (со своими острыми зубами Солярис поймал целых пять!), сыграли партию в хнефатафл (в которую он, конечно же, проиграл мне, как всегда проигрывал в шахматы), обошли все ярмарочные прилавки и попробовали все сласти от засахаренных орехов до вяленной клюквы. Мне даже удалось уговорить Сола принять участие в салках, где, правда, он поймал меня сразу же, стоило мне один раз хлопнуть в ладоши. Дети по-прежнему висли на нас обоих, желая то мою костяную руку пощупать, то попросить Соляриса отрастить хвост. Понимая, что отвязаться от них без помощи хускарлов или хитрости не получится, с несколькими из них мы на спор посостязались в прыжке через канат, где я запуталась в подоле своего платья и упала.
Тогда Сол рассмеялся впервые за день. Все эти годы он смеялся до того редко, что каждый раз я задерживала дыхание и замирала, боясь его спугнуть. Но летний Эсбат был ко мне добр: вскоре смех Соляриса стал слышаться все чаще и чаще, и поводы для этого находились самые разные. Например, когда я попробовала местную медовуху, и та оказалась настолько крепкой по сравнению с королевским питьем, что вышла у меня через нос; когда Гектор промахнулся в метании подков и случайно зарядил одной из них Мелихор в затылок; когда Тесея заставила Кочевника надеть пышный венок из одуванчиков или когда мы все вместе смотрели на представление скоморохов, пародирующих богов, за что их закидали тухлыми овощами и яйцами.
Страх, который всю эту неделю ощущался как змеиный клубок, стянувшийся в груди, наконец-то ослаб. Несмотря на битвы, что велись прямо сейчас на другом конце моего туата, несмотря на неизвестную кровожадную напасть, оставляющую за собой трупы, и несмотря на собственное бремя разбираться и с тем, и с другим, я позволила себе на один вечер забыться.
Но как жаль, что то был всего лишь вечер, и он не мог длиться вечность.
— Ящер! Где ящер?! — раздался крик откуда-то из таверны, сокрытой махровыми ветвями священного тиса. — Я нашел поле для кубба! Я должен победить ящера в кубб! Кто-нибудь видел его?