Кристиан Фэй-2
Шрифт:
– - Быстрее,-- сбивчиво прошептал он.-- Быстрее, зовите подмогу.
– - Что?..-- не понял Докопайц, но Фэй уже преградил ему путь и принялся шаг за шагом оттеснять ближе к выходу. Спина юноши закрыла Докопайцу весь обзор, отчего тот пришел в еще большее волнение. Рука инспектора лежала на рукояти револьвера, но доставать оружие он не спешил. Вдруг мальчишка его дурачил? Он достаточно натерпелся от Фэя, чтобы верить ему на слово.
– - Кого звать?-- пропыхтел он, яростно сопротивляясь напору парня.
– - Полицию, армию, магов, кого хотите, только быстрее!
Кристиан раздраженно взмахнул руками, и тут инспектор увидел
Он убил Тряпочника больше десятка лет тому назад. Продырявил его косматую голову дважды, когда тот, хохоча, исполосовал напарника Докопайца кривым ножом. Таким же образом, как убил еще тридцать мирных жителей, пока те мирно спали в квартирках на окраине трущоб. Сливал их кровь в ведра и спускал кожу.
Но именно лицо Тряпочника взирало на него из мрака гигантского холла. Ухмылялось, обнажив гнилые, поредевшие зубы.
– - Ах ты, сволочь!-- выдохнул инспектор. Немеющими от ужаса руками он выхватил револьвер и отправил в грязную рожу две пули. Затем еще две. Но Тряпочник продолжал скалиться, и тогда инспектор двинулся вперед. Кристиан что-то кричал позади. Через мгновение в его спину ударила волна жара, отчего ноги подкосились. Перед носом мелькнул паркет, и сгустился мрак.
Тяжело дыша, Кристиан опустил руку и беспомощно уставился на лежащее на полу тело.
Чтобы остановить инспектора, у него ушел весь остаток магического запаса. Теперь он действительно мог полагаться лишь на свои клыки и нюх. Ни Лиса, ни самодовольной Диа рядом, только он и черная тварь, один на один. Кристиан никогда бы не подумал, что ему будет не хватать охотника с его здоровенным ружьем. А стервозную дамочку можно было отправить вперед, на разведку. Все равно съесть ее никто бы не осмелился. Но время истекало, и Фэй не мог себе позволить отступить и мчаться на поиски подмоги.
Когда инспектор потерял сознание, монстр исчез. Он скрылся в глубинах комнат, но Кристиан все еще чуял его гнилой запах. Оставалось разыскать гадину и разорвать в клочья, пока она не сделала то же самое с Айвори.
Из сада донеслись крики, кто-то бежал по аллее от ворот. Времени оставалось мало. Ухватив бесчувственного инспектора за мясистые лодыжки, Кристиан оттащил его за порог, под лучи солнца. Затем кое-как приладил дверь на место, окинул холл быстрым взглядом и подвинул шкаф со скрежетом, от которого свело зубы.
Особняк погрузился во тьму.
Вдох, выдох. Кристиан сжал кулаки, так, что ногти до боли впились в кожу ладоней, и позвал Волка. В памяти всплыло самое мерзкое из увиденного за последний год. Блестящее от впившегося стекла лицо мертвой дамы. Кровь собак на стенах квартирки в Петрополисе. Создание, личину которого нацепила тварь из особняка.
Вдох. Выдох.
Нестерпимый зуд зубов заставил его поморщиться. Кости зверски затрещали, вторя постукиванию из глубин особняка, но Кристиан через силу двинулся вперед. Шаг за шагом он принялся подниматься по гигантской лестнице на второй этаж.
Полностью он меняться не собирался. Стоило оставить ясность сознания, иначе господин Айвори рисковал закончить жизнь с разорванной глоткой. И без того серые стены потеряли последние краски, и мир превратился в монохромное пятно. Топоток за перекрытиями усилился. Теперь вместо него в ушах Кристиана громыхали удары, где-то в отдалении колотилось человеческое сердце и сбивчиво присвистывало дыхание. Господин Айвори еще дышал, и то казалось отличной новостью. Хуже было то, что неведомое
Оказавшись на вершине, Фэй застыл, вслушиваясь в царившие кругом звуки. Затем снял пиджак, аккуратно сложил его и повесил на деревянные перила. Кристиан совсем не хотел, чтобы единственная стоящая вещь его гардероба пострадала при драке. Когда еще он смог бы заказать такой же, с прекрасными перламутровыми пуговицами и кроем точно по фигуре?
Это замешательство едва не стоило ему жизни.
Тень оказалась быстра и бесшумна. На мгновение перед глазами потемнело, и пол ушел у него из-под ног. В последний миг Фэй ухватился за лакированное дерево перил. Но черное, маслянисто-блестящее тело монстра уже было рядом. Тонкие лапки, во множестве торчащие из мясистой туши, непрерывно шевелились, клацали полупрозрачными острыми когтями. А с самого верха бесформенного месива взирала человеческая голова. Теперь вонь была отчетливо различима; сладкий запах разложения забил ноздри.
Кристиан вскочил на ноги, но тут же был отброшен на узкий балкон. Влетел головой в крепкие резные столбики балюстрады, за которыми далеко внизу виднелся похожий на площадь холл.
Монстр наплыл сверху, и на юношу навалилась странная слабость. Издав грудной рык, Кристиан попытался ухватить маслянистые бока, разорвать чудовище надвое. Но пальцы прошли сквозь черное тело свободно, словно через туман. На мгновение он даже перестал их чувствовать, после накатила дурнота. Фэй согнулся в резком спазме и вновь приложился лбом о балюстраду.
Где-то вдалеке отчаянно колотилось сердце Айвори.
Снаружи, за стенами слышались крики, входная дверь сотрясалась от ударов.
С треском вырвав столбик, Кристиан вонзил его в нависшее над ним тело. Тьма поглотила его беззвучно, податливо впустив кулак с зажатым в нем колышком. Кристиан ткнул пальцами в глаза человеческой головы монстра, но тщетно. Лишь холодная кровавая слизь потекла по его ладони.
В голове помутилось, и юноша обмяк на полу, бессильно скосив глаза на видневшийся первый этаж. Звуки постепенно угасали. На мгновение ему показалось, что в зыбкой одноцветной дымке внизу возникла фигурка, увенчанная белой копной волос.
Черные бока маслянисто поблескивали в солнечном свете, пробивавшемся сквозь шторы. Кристиану отчего-то вспомнились звездные ночи Брюхвальда, и глаза принялись закрываться, отправляя юношу в сон.
– - Диа...-- еле слышно проговорил он и замер, вслушиваясь в довольное урчание монстра. Перед его мысленным взором, словно клочья тумана, проносились шершавые холодные стены подвала (где-то в отдалении беспрестанно капала вода, а наверху, за толщей камня и перекрытий громко и пьяно хохотал отец), растущий на глазах диск луны (при виде которого захотелось сжаться, спрятать лицо в ладонях), влажные от росы еловые иглы, испещренная солнечными пятнами могильная плита. Пятна крови, собственные грязные руки с землей под ногтями, быстрый росчерк отцовского хлыста, мутные от старости глаза Лилии Визен, опять кровь, и все по новой. Пестрая карусель воспоминаний закрутилась снова. И снова.