Кристина

Джонсон Хенсфорд Памела

— К сожалению, этот танец я уже обещала, — сказала я.

— Возьмите обратно ваше обещание.

— Не могу.

— Кто он? Этот слащавый юнец?

— Нет.

И кивнула в сторону столика.

Какую-то долю секунды он молчал, раздумывая, а затем сказал:

— Ну что ж, вам виднее, дорогая, — и отошел от меня так же внезапно, как покинул тогда Айрис.

Я была в отчаянии.

Кейт поднял на меня глаза.

— Вам было весело?

— Ничего.

— Мне кажется, вы пользовались большим успехом.

— Не говорите глупостей, — с неприличным

раздражением ответила я.

Айрис набросилась на меня.

— Кристи, хитрюга! Самый интересный мужчина в зале буквально гоняется за тобой! Это заговор.

— Против кого же? — спросил Кейт.

— Ах, не все ли равно? Заговор против всех! Вы не знаете Кристи. Она скрытная.

— Кто он? — спросила я.

— Я могу узнать, — ответил Виктор. — Я немного знаком с миссис Паттон. А он, кажется, пришел вместе с ней.

— Он пригласил тебя на танец с ужином! Я все слышала, Кристи, ты пользуешься успехом! — Айрис сказала это с таким удивлением, как если бы вдруг узнала о неожиданном успехе у дам Сирано де Бержерака.

— Я отказалась, — быстро ответила я.

— Ах, какая глупая! — воскликнула Айрис. Бывая великодушной, она сейчас искренне хотела, чтобы я не упустила случая, поскольку сама она не собиралась воспользоваться им. — Но почему ты отказалась?

— Я обещала этот танец Кейту.

Кейт пристально посмотрел на меня, и я испугалась — сейчас он скажет, что никакого обещания не было, но он тихо произнес:

— Я не обиделся бы на вас, если бы вы нарушили свое обещание.

— Но мне хочется танцевать и ужинать с вами, — ответила я.

Тогда мне было легко самой поверить в это, легко было казаться доброй и великодушной. Однако во время долгого, чрезмерно обильного и сладкого ужина в молчаливом обществе Кейта, по мере того, как Айрис и Виктор все более шумно и откровенно флиртовали, шутливо толкая друг друга, громко перешептываясь и заливаясь тем особым смехом, когда каждому кажется, что смеются над ним, раздражение мое росло, и мне все труднее становилось черпать удовлетворение в собственном благородстве. За столом, когда его больные ноги не были видны, Кейт не вызывал прежней жалости. Я старалась видеть лишь его красивое лицо, на которое страдание наложило печать спокойствия. Ну, конечно, он вполне доволен всем. Не слишком ли я все преувеличиваю? Может быть, я пожертвовала всей своей жизнью (опять жизнью!), чтобы предложить ему сочувствие, в котором он вовсе не нуждается. Эти мысли мучили меня и заставляли вновь переживать обиду, как вдруг Кейт сказал:

— Не думайте, Кристина, что я не вижу, как вы добры ко мне. Я никогда не забуду этого ужина.

Я запротестовала, я сказала, что вовсе не так уж добра, и я была вполне искренна, хотя постаралась придать своим словам оттенок известной нарочитости.

Но он не обратил внимания на мои слова.

— Я не буду пытаться снова встретиться с вами. Я никогда этого не делаю. Но если вам когда-нибудь захочется поужинать или пообедать со мной в городе, дайте знать Виктору. Я все устрою.

Я видела, как в ответ на знаки Виктора к нам шла через зал миссис Паттон. За нею небрежной походкой,

сунув руки в карманы, с равнодушным видом следовал «он». Виктор представил нас миссис Паттон.

— Я так рада, что вы пришли. Очень милый вечер, не правда ли? Все так просты друг с другом. Это мой кузен Нэд Скелтон. — Она подтолкнула «его» вперед. Он кивнул каждому из нас. — Его буквально насильно приходится вытаскивать на подобные легкомысленные танцульки, — заметила она, весело взглянув на Нэда, и похлопала его по плечу. — Он привык к солдатской жизни — бррр! Поона[8] и прочее. Ха-ха-ха? — У нее был странный смех, похожий на риторический вопрос.

— Неужели Поона? — воскликнула Айрис, сильно наклонившись вперед, отчего голубой корсаж ее платья слегка отстал и был теперь похож на лепестки цветка вокруг нежно обрисовывавшейся маленькой груди. — Как ужасно интересно!

Только Айрис могла быть одновременно такой глупой и такой обворожительной; но на мистера Скелтона это не произвело впечатления.

Он объяснил нам, что очень недолго служил в регулярных войсках и провел несколько месяцев в Индии.

— О, вы могли бы привезти мне маленького слоненка для моей коллекции. Ах, если бы я знала раньше!

Он вежливо ответил, что на ввоз слонов существует большая пошлина, а затем, взглянув на часы, повернулся к миссис Паттон и сказал, что должен успеть на последний поезд метро.

— Нет, нет, вы должны поужинать с нами! — тоном приказа воскликнула Айрис. — Кейт отвезет вас на своей машине. Вы не возражаете, Кейт? Еще так рано.

— Однако мне завтра на работу, — ответил Нэд. Все это время он ни разу не взглянул на меня. Мне было тоскливо и холодно. — Прошу меня извинить…

Он пожелал нам доброй ночи, а затем, словно вспомнив, повернулся ко мне:

— Надеюсь, я еще увижусь с вами. Вернее, я уверен в этом.

— Кристи! — не выдержала Айрис, как только он ушел. — Я тебе говорила, что это победа! Я ничего подобного не видела. Клянусь, ты заставила Кейта ревновать!

Но даже она сообразила, что сказала бестактность, и покраснела, — очень легонько и очень быстро, словно прошла мимо пронизанного солнцем окна с розовыми стеклами. — Ну, ладно! — вдруг добавила она, не вкладывая в эти слова никакого смысла, а лишь заканчивая ими разговор.

— Конечно, я ревную. Каждый бы ревновал на моем месте, — сказал Кейт.

Мы снова пошли танцевать, хотя все вокруг мне казалось теперь пустыней. Кейт сделал после этого лишь одно замечание, которое, однако, не укладывалось в рамки обычных светских замечаний. Не называя имени, он сказал:

— Его, пожалуй, можно отнести к числу воспитанных грубиянов, как вы считаете?

В двенадцать часов он отвез нас домой. Сначала мы высадили Айрис у дверей ее дома, где она наградила Виктора обычным прощальным поцелуем, жеманясь и хихикая, словно делала это впервые. Затем она нежно коснулась душистыми полуоткрытыми губками моей щеки и шепнула мне на ухо:

— Видишь, все получилось не так уж плохо, правда?

— Не говори глупостей. Это еще ничего не значит.

— Я имею в виду Нэда Скелтона.