Критика буржуазных медико-социологических концепций
Шрифт:
На возвышении, уже без панелей, скрывавших её фигуру, стоит юная королева в окружении Кайи, ведьмы, и Эльбы, генерала.
Соргина выглядит ослабленной, ещё не оправившейся от недавнего боя. Засохшая кровь проступает у её виска и под носом. Её глаза полны тьмы, но в её осанке и выражении лица нет ни намёка на слабость.
Стражники подводят Одетт, и она оказывается лицом к лицу с королевой. Нас с Ниридой заставляют опуститься на одно колено.
— Что вы сделали с Евой? — первое, что срывается с её губ.
—
Одетт медленно оборачивается.
— Королевой, которую вы скрывали. Я должна верить, что её правление законно? Что у неё есть власть принимать те решения, которых вы ждали от Друзиллы?
— Надеюсь, что так, — звучит глубокий голос Эльбы. — Потому что нынешняя королева готова пойти на риск, на который почтенная Друзилла не решилась бы ни ради вас, ни ради всех Волков.
Я напрягаюсь, насторожён. Нирида тоже.
Одетт резко поворачивается к девочке, которая, сделав глубокий вдох, спустя несколько секунд произносит:
— Я взошла на трон, когда моя бабушка Друзилла умерла три года назад. С тех пор генерал Эльба обеспечивала мою защиту, скрывая меня от мира. Прошу вас простить то, что могло показаться обманом.
Потому что королева умерла, когда наследница была слишком мала, чтобы принять корону.
Эльбе пришлось скрывать этот факт до тех пор, пока возраст девочки не перестал быть проблемой, пока никто из тех, кто стоит в линии наследования, не додумался избавиться от неё, пока она ещё была ребёнком и оставалась уязвимой.
— Сулеги сразится вместе с Эреей за её освобождение и будет участвовать в финальной битве, если Эрея получит необходимую поддержку, — добавила она, не ожидая ответа.
— Илун? — осмеливаюсь спросить.
Кажется, Эльба готов рявкнуть на меня, но сдерживается, когда королева бросает на меня взгляд и отвечает:
— И Нума тоже. Вся Земля Волков вступит в бой, иначе войны не будет.
— Вы хотите нам помочь? — недоверчиво шепчет Одетт, полностью забыв о приличиях.
Девочка кивает.
— У меня те же сны, что и у тебя, — признаётся она, и её взгляд смягчается на мгновение, настолько, что она начинает напоминать обычного ребёнка. Затем она делает жест в сторону своего генерала. — Эльба поможет твоему командиру подготовить войска. Они займутся координацией.
Взгляд, которым генерал и королева обмениваются, долгий и напряжённый. Он ясно показывает, что Эльба не в восторге от этой войны. Несмотря на уважение, которое он, похоже, испытывает к Королеве Королей, он, вероятно, разделяет мнение советников, которые предпочли бы, чтобы Сулеги остались в стороне.
Но девочка… у неё есть власть.
Я поднимаюсь на ноги, слегка прочищаю горло и киваю ближайшему стражнику, чтобы он скорее развязал меня.
Одетт стоит неподвижно, всё ещё напряжённая. Вскоре я понимаю, почему.
— Ева не хотела навредить ни одному из своих стражей, — говорит она королеве.
— И всё же ведьма это сделала, — отвечает та спокойно.
— Если бы не ведьма, вы бы нас не выслушали, — напоминаю я.
Эльба рычит, словно готов броситься на меня. Я его игнорирую.
Девочка бросает на меня короткий взгляд, затем делает знак Кайе. Ведьма кивает и, не меняя холодного выражения лица, делает элегантный жест рукой. Два солдата входят в зал, неся Еву на руках. Её почти тащат, пока не оставляют рядом с нами. Нирида и я спешим подхватить её.
Она бледная, дрожит в наших руках, её дыхание тяжёлое и сбивчивое.
— В следующий раз, когда кто-либо из ваших навредит одному из моих людей, этот человек будет казнён, — сурово заявляет королева.
В глазах Одетт сверкает что-то острое, как лезвие, но она медленно кивает, явно выбирая, какие битвы стоит вести.
— Мы больше не будем противостоять вам, ваше величество Юма.
Девочка величественно кивает.
Мне интересно, сколько раз за последние годы она отрабатывала это выражение лица, сколько часов провела, учась подбирать нужные слова и тон, учась скрывать страх или даже радость.
Детство настоящей Лиры было совсем другим. Она должна была стать королевой, её готовили к этому, но её родители… родители обожали её. Подготовка казалась чем-то естественным, чему она училась невольно, просто глядя на них, на их манеру говорить, принимать решения…
Холод пробегает по моей спине, когда Одетт с лицом Лиры оборачивается ко мне с вопросом в глазах.
— Мы закончили, — заявляю я.
Мы все склоняем головы в поклоне. Лира делает это едва заметно, скорее, как знак признания, как способ выразить благодарность.
Когда мы уже собираемся уйти, голос Кайи останавливает нас.
— Ведьма.
Это не просто обращение, но и предупреждение. Мы все четверо оборачиваемся. Ева поднимает голову, но на неё смотрит не только Кайя — Одетт тоже, и настоящая ведьма переводит взгляд с одной на другую, словно не знает, кому из них ответить.
— Это не угроза, а обещание, если вы продолжите идти по этому пути: вырванные с корнями, вы погибнете — могущественные, ещё славные и молодые, но насильственной смертью.
Ева слегка приподнимает брови, но почти не может двигаться. Одетт, напротив, вздрагивает.
Ведьма разворачивается и покидает зал, прежде чем кто-либо из нас успевает что-то сказать.
— Завтра мы встретимся, командир, — говорит Эльба и жестом приказывает своим людям вернуть нам оружие, которое у нас забрали.