Кривая сосна на желтом обрыве

Эстрада Корреа Елена

Сад камней снова красовался в сквере. Там сменили дизайн, по-другому расположили цветовые пятна и дорожки, по-другому причесали щебень. Все, что осталось от прошлой, так сказать, экспозиции - это несколько крупных камней, по-прежнему шишами торчавших в разных концах "огорода".

Я лазил вдоль и поперек больше часа. Искал старательно, несмотря на предчувствие, что ничего не найду. Вот чувствовал я, что попусту корячусь задом кверху. Но номер отрабатывал старательно. Для чистоты эксперимента. Ничего не нашел и присел рядом с самым крупным бульником, высотой побольше метра - отдохнуть в тени. Перебрал еще раз, внимательно рассматривая под лупой, несколько

вызвавших сомнения камушков. Выкинул, убедившись в том, что это всего-навсего кварц. Сунул в рот леденец - по времени пора было что-то в топку подкинуть - и устроился поудобнее на плоском низком камушке.

Я сидел, отдыхал и размышлял. Если только можно мыслями назвать то, что было у меня в голове. Скорее, это походило на кашу. Рио-де-Жанейро, Белу-Оризонти, Минас-Жераис, полтора миллиона мулатов и все поголовно в белых штанах, бессмертный Бендер. Недобитый гитлеровец дед, охламон мелкотравчатый папаша. Бабулечка его этаким демоном выставляет - какое там! Никак он не тянет на злодея. Масштаб не тот.

И тут я понял, что на далекую Амазонку и так далее мне что-то не очень хочется. К кому? Зачем? Федя там давно отрезанный ломоть. Я тем более - никто и звать никак. Ну да, вроде бабка, тетки-дядьки. Но у бабки внуков без меня полно. Теткам-дядькам, как я подозревал, вообще до меня дела не было никакого. Родственником больше, родственником меньше... Хорошо хоть не бедным родственником. Вообще-то, конечно, надо съездить. Но так, не навязываясь. Познакомились, раскланялись, расстались. Когда-нибудь, попозже. Года через три, когда школу закончу. Если Феде горит, пусть раньше едет. А я не опоздаю.

Солнце тем временем двигалось, тень камня смещалась, мне стало светить прямо в глаз. Отсвечивали и поблескивали изломы на неровных боках глыбы. У меня паранойя или в самом деле один скол блестит ярче других?

Вот не знаю, как относиться теперь к своим предчувствиям. С одной стороны, оно меня подвело. С другой стороны, ничего не обнаружилось в новой насыпке. А большие глыбы были - из старой, где я неплохо промыслил. Кристалл, блестевший на солнце, был утоплен в глубине гранита. Точнее, в сером граните было утоплено гнездо более темного, с голубоватым оттенком, камня. А уже оттуда высовывался бочок неправильной формы, и блестел он совсем не так ярко, как раньше найденные красавцы. Но что он был сродни, я почти не сомневался. А для очистки совести и окончательного вывода совершил чистой воды варварство. Я взял лупу и выпуклым стеклом с нажимом провел по выступающей шишечке.

Точно, дедуля Толя за такое пошеямчика привесил бы. Инструменту пришла хана, он такого не прощал. На стекле осталась замечательная глубокая царапина. С другой стороны, зря лупа не пропала. Окажись там кварц, она бы и не пострадала. Но это оказался не кварц. А когда я через пострадавший инструмент посмотрел внимательно на серовато-синюю нашлепку, то обнаружил там еще несколько подозрительных блесток. Но проверить их никакой возможности не было. Выковырнуть камушек, повредивший лупу - тоже. Без инструмента - попробуйте, а я погляжу, как это у вас получится!

Итак, что делаем? Оставить как есть, потому что с гарантией никто ничего не заметит, а потом прийти с зубилом и молотком? Тогда только ночью, потому что тут у нас вроде как центр, и райотдел милиции под боком, постовые ходят. А ночью без света одному неудобно, опять-таки неизвестно, на какую глубину в гранит уходит прожилка более темного камня. Кого о помощи просить? Федю, что ли?

Ну, нет. Не дам себя жадности обуять. Не буду зарываться и стучать молотками

в городском парке и выставлять себя дураком. Как говорил кто-то из юмористов: "Кесарю - кесарево, слесарю - слесарево?" Мое от меня не уйдет. Точнее говоря, не ушло, потому что я был уверен: четырехсоткаратный красавец стоит дороже, чем все ему сопутствовавшее. А еще я был уверен, что он такой у меня не последний. Так что я достал телефон и набрал номер.

– Пап, ты где есть?

– Это ты где есть? Ты помнишь, что скоро собираться?

Я даже на наезд родительский отвечать не стал. Проехали.

– Бери молоток, зубило и дуй ко мне на Некрасовскую.

Нет, папа у меня хват. Ни вопроса больше. Одно слово:

– Жди!

И нажал отбой.

Мне и ждать не пришлось. Он на машине домчал духом. Молоток и зубило достал из багажника. Подошел ко мне. Спросил:

– Где?

Я молча показал на синеватую нашлепку. Отец присел на корточки, посмотрел, потрогал.

– Сережка, ничего тут не сделать ни молотком, ни зубилом, ни такой-то матерью. Эта фигня называется ксенолитовая интрузия, черт знает, как далеко она уходит в камень. Как тот чукча говорил: трактора, однако, звать надо!

И нажал кнопочку быстрого набора:

– Павел Михалыч! Извини, что в выходной беспокою, но тут дело особое: нужен кран и грузовик. Нет, это мой пострел кое-что обнаружил. Да, на том же месте, на самом виду. Интрузия со включениями в боку большого камня. Да с полтонны, наверное: он тут самый здоровенный.

На другом конце трубки что-то забурчали.

– Да подождем, конечно, - и обратился уже ко мне.

– В выходной технику достать проблема. Сейчас прискачет, ему свербит самому глянуть.

Публий Сервилий действительно прискакал, ни пятнадцати минут не прошло. За руку поздоровался с отцом и потом - со мной. Типа, зауважал. Я понимаю, понимаю: заработал. Слова лишнего не говоря, сразу сунулся к камню. Посмотрел через поцарапанную лупу, потрогал пальцем, потом на палец зачем-то поплевал и еще раз потрогал. Тяжело поднялся с колен, отряхнул брюки. Он ровесник отца, но отец сухощавый, а этот в теле, и физкультурой подзаняться ему бы точно не помешало. Повернулся ко мне:

– Серега, у тебя что, экстрасенсорные способности?

Я только плечами пожал:

– Нет вроде бы. По крайней мере, раньше не замечалось. Так, случайно вышло.

– Ничего себе заявочки, случайно! Я бы лично хотел, чтобы эти случайности продолжались, причем как можно дольше. Анатольич, как насчет того, чтоб твой отпрыск неделю погулял по восьмому карьеру?

– Против. В школу кто ходить будет?

– Ах, черт, забыл про школу вгорячах. Ну хоть выходной-другой, ладно?

– Не сегодня, сегодня Серега именинник, у него целое сборище ждет. На той неделе, добро?

– Добро, - Воскобойников досадливо вздохнул.
– Нифонтова я уже по тревоге поднял, техника будет через час-полтора. Караулить, полагаю, резона нет, средь бела дня никто эту дуру не упрет. В распил ее сегодня же отдам, в понедельник знать будем, чего и сколько. Я вас проинформирую.

Слава богу, дома мать успела собрать все затарки к шашлыкам. Все уместилось в обширном багажнике "козла". А за рулем в полной готовности сидела Надюшка.

– Серега, я сегодня у тебя нянька. Дуэнья, так сказать. Беспризорным тебя оставлять боятся, самим ехать стремно (правильно, воображаю я бабулю Тоню на празднике жизни). А я вроде и за тобой присмотрю, и обедни не испорчу. Бабка говорит, недалеко от вас ушла. Ну и трезвым должен же кто-то быть?