Кривич

Забусов Александр

– Оце, Рагнар, то княжич Мечеслав, сын Великого князя Киевского.

Рагнар Рыжий поклонился мальцу:

– Здрав будь, княжич. Я, старший морского хирда родового боярина кривичей Гордея. Мы здесь, чтоб доставить тебя к отцу.

– Здоров и ты витязь. Благодарю за заботу обо мне. Но все ж, пошли своих воев в горы, помочь отбиться вашему сотнику от византийцев.

Рыжий косо глянул на Позвизда. Десятник опустив голову на невысказанный вопрос, покачал нею:

– Велел по прибытии к кораблям не ждать его,

немедленно, - поднял глаза на скандинава Позвизд, - слышишь, немедленно уплывать. Сказал, что с Херсонеса могут послать на перехват корабли.

– Прости, княжич, раз сотник приказал, я нарушить приказ не могу.

Рыжий зычно подал команду:

– Дружина, сталкивай корабли от берега, кормчие к рулевым веслам! Раненых разместить ближе к корме.

Слаженная судовая рать впряглась в работу, крепкие мозолистые руки на автомате выполняли работу. Первым из бухты вышел "дракон моря", беря курс на запад, хищно разрезая волны килем. Ветер с востока позволил расправить парус, и вот уже судно мощно бороздит морской простор, оставив по правому борту Тавриду. Второй корабль, расправив парус, не отставал от флагмана. Рыжий распорядился именно на нем перевозить, взятых в бухте княжича и бойцов. Южное низкое небо, словно полотно выткало огромные яркие звезды и даже полная луна не могла разметать его черноты. Рагнар хотел до рассвета уйти подальше от берегов, каждый взмах весел приближал корабли к поставленной цели.

– Старший!
– раздался голос с носа дракара, громко шептал Ждан, глазастый малый, еще в городище примеченный Рыжим.

– Чего тебе?
– откликнулся он.

– Старший, по переду блазнятся корабли.

Шустро передвигаясь между гребцами, Рыжий очутился у драконьей головы. Схватился за один из вантов, вглядываясь в темноту.

– Где?

– Прямо по ходу наших стругов. Я бы и не заметил, да отблеск от фонарей выдал засаду.

– Вот и я не вижу.

– Да есть, есть, я тебе говорю, далече, но они там есть.

Рагнар опрометью бросился к корме. Доверившись Ждану, зашипел кормчему:

– Вороти весло, влево уходим. Похоже из Корсунской земли, ихний стратиг корабли на перехват выслал.

– Много?

– Ждан кажет, трех приметил. Далече, поглоти их Эгир. Да сними ты опашень, старый. Или все мерзнешь? Так климаты тебя сейчас быстро подогреют, если нас заметят. Впору у злобного Локи помощи просить.

– Не узнаю тебя Рагнар - хевдинг. Еще пару лет тому, ты бы первым напал на этих морских котов, а ныне хочешь незаметно улизнуть.

– Выставляй весло, дурья твоя голова. Каким местом только думаешь, старый?
– Рыжий обернувшись за корму, удовлетворенно отметил, что второе судно сменило курс, пошло следом.
– Всем хирдманам полная тишина на дракаре. Весла втянуть на палубу.

И дальше заговорил только с кормчим:

– Тебе бы почаще с сотником Горбылем общаться не мешало. Мы сейчас

не на свободной охоте. У нас княжич на шее завис, и пока его Святославу не сбагрим, будем северного зверька с руки прикармливать.

– Да, понял!
– зашипел в ответ кормчий.

– Раз понял, рули, конь педальный. Я к Ждану пройдусь.

– Ага, - обиженно засопел старый воин.

Пробравшись на нос судна, Рыжий примостился рядом с впередсмотрящим, даже не глядя в темноту ночи.

– Ну, чё видишь?

– Как в сторону отвернули, так вроде у берегов ромеи остались. Видать на якорях стоят, утра дожидаются. От нас сейчас они правее на полторы тысячи саженей быть должны.

– Должны-ы! Внимательно смотри, пиздося!

– ...

Упущенный ветер порывами заполоскал парус. Волна, передавая посудину своей товарке, раскачала дракар, тормозя его ход.

– Идем на веслах!
– Рыжий викинг пьяной мартышкой пробежал по проходу вдоль банок на корму.
– Старый, чтоб ты опоздал на свой собственный бал-фор, что ж ты ветер теряешь? Безлядвый халамидник!

– Чего ругаешься? Не можно было шелоник удержать. Сам к веслу становись, коли не веришь.

– Старший! Старший, подь сюды!
– Рыжий, ястребом метнулся на нос судна.

– Что?

– По переду, опричь от тех византийцев которых обошли, еще корабль, - зашипел Ждан.
– Мы прямо на него плывем.

– Тьфу! Поганка какая! Брони всем вздеть, готовиться к бою. Горшки с горючкой приготовить.

– Батька, а с какого борту ворог?

– А, хрен его знает! Ждан толком не разглядел.

Металлический шелест кольчуг прошелся по всему кораблю. Вои готовились к бою. В руках у пятерых кривичей появились горшки с горючей смесью, приблуда придуманная Людмилой еще год назад.

Практически в двадцати саженях из темноты вызвездился корпус византийской хиландии и тут же мореходам по ушам ударил глухой звук тревожного била. Византийцы заметили кривичей.

– Сигурд, - заорал Рыжий.
– Старый ты мудак, правь на грека, борт к борту!

– Понял!

– Подпаливай стравный фитиль!

Уж очень поздно византийские моряки заметили славян. Никто не ожидал, что ночью кто-либо отплывет от Таврики. Уже была видна беготня греков на их корабле. Вот уже до него рукой подать.

– Борт к борту, старый!
– ревел Рыжий.
– Бросай горшки!

Миг и на палубу грека полетели емкости с горящими фитилями. Корабли шоркнули бортами друг о друга. Греческий корабль занялся пожаром, пламя с порывом ветра взметнулось вверх, пожирая паруса.

– А-а-а! Бо-оже!
– по левому борту скользнул душераздирающий крик и остался позади за кормой, вместе с треском ломающихся весел. И громкий веселый вопль Рыжего, довершил встречу дракара с хеландией:

– Не ту страну назвали Гондурасом! К Эгиру вас пиндосово семя!