Кривич
Шрифт:
– Барсук, это кто?
– Сам первый раз таких вижу!
– Интересно девки пляшут.
Чужаки, переговорив между собой, прытко исчезли в кустарнике лесополосы, прямо верхом на лошадях, больше похожих на собак переростков.
– Полель, - обратился Олесь к одному из своих воев.
– Скачи на заставу, Мстиславу скажешь, что в полутора верстах от крепости замечены степняки на чужом берегу, но точно не печенеги.
Боец, развернув коня, галопом умчался в сторону переправы. Кривичи двинулись дальше.
В утренних лучах солнца за редкими деревьями и кустарником бликовала река, протекающая понизу холмистых круч. Олеся
– А-а-а!
– послышались глухие стоны за спиной.
– К бою, враг справа!
– выкрикнул сотник.
Соскользнул на землю, высвободившись из стремян. Лошадь валилась на передние ноги. Кувырок через голову, переброс самострела из-за спины и тут же единственный выстрел болтом на шум в кустах. Олесь, привыкший в Горбылевском воропе к работе в одиночку, отбросил разряженный арбалет. Мгновением просканировал лесные шумы, выделил посторонние звуки, не верным, раскачивающим тело из стороны в сторону шагом, пошел на невидимых, в кустах зеленки, врагов. Качая маятник, прикрывал грудь щитом.
– Кто жив, отходи к реке!
– не глядя за спину, прорычал команду для своих.
Пальцы нащупали звезды сюрикенов, и он на звук, сбросил с них четыре железных лепестка. Кувырок в сторону. Прикрылся щитом, услышал стон в зарослях. В шлем, не успев, выпрямится, встать на обе ступни, со звоном врезалась стрела, с силой сбила его на сторону. Кувырок в противоположную сторону, снова посыл двух звезд в расслышанный шум. Работал, считай, вслепую. Снова стон и предсмертный выдох. Вот и заросли, скользнул вдоль них на растяжку, соскочил с нее в промежуток между ветвями. Растворился в зелени листьев, а в руках уже боевой нож. Щит бросил еще у дороги, единственное спасение от стрелы, это лес, между стволов деревьев не сильно то и постреляешь. Змеей проскользнул под низкими, колючими ветками, прополз с десяток метров, стараясь не шуметь. Затих, слыша как часть напавших ломится к дороге справа от его схрона.
Послышались гортанные выкрики и звон железа со стороны реки, звуки тренька спускаемых луков. Кто-то из русичей был еще жив, еще сопротивлялся. Обоняние Олеся, помимо запахов леса и трав, уловило запах терпкого, лошадиного пота, пропахшей дымом костра одежды, и запах немытого, человеческого тела. Хруст ветки под ногой, и сотник почти без замаха, бросил метательный нож, только в последний момент разглядел совсем рядом врага. Коренастая фигура осела на землю, спиной сползла по стволу сосны, пятками пробороздила борозды на траве. Изо рта узкоглазого красавца толчками выходили сгустки крови, а уже не видящие глаза, уставились на Олеся.
Сотник мельком оглядел тугой лук, выпавший из рук мертвеца, два колчана стрел, закрепленных на ремнях у пояса рядом с кривой саблей и ножом. Прополз мимо мертвого чужака дальше в лес, выходя за спину тем, кто мог еще остаться незамеченным в лесной засаде.
Шум борьбы на дороге стих. Слышались лишь выкрики кочевников,
Меняя позицию, Олесь услышал, как позади него, в то место откуда он только что ушел, с шумом влетело десяток ответных стрел. Присев на колено, вогнал стрелу в грудь бежавшему к месту разборки кочевнику, растянувшемуся на песке, ломающему древко стрелы своей падающей тушкой.
Бросив награбленную рухлядь, кочевники следили за лесополосой. Прикрывшись отобранными у мертвых русов щитами, медленно передвигались вдоль дороги, старались расслышать передвижение противника, понимали, что уцелел одиночка, но сбежать не торопится.
Олесь насчитал восемь человек, двое из которых были ранены, еще двое вошли в лес. Противник пытался устроить загонную охоту. Стрелы прошелестели справа-слева над головой. Чужаки примерно определили его местоположение и пускали стрелы на авось. Углядев в промежуток между деревьями одного из врагов, вогнал туда сразу две стрелы, прополз в сторону, цепляясь колчаном за траву, слыша шелест летящих в него стрел. Не отвлекаясь на громкие выкрики грабителей, искал того, кто затаился в лесу. Стрела чиркнула его по предплечью, срывая звенья кольчуги и материю рубахи, оставляя кровавую борозду на теле. Скользнул за широкий ствол дерева, услышав, как очередная стрела тюкнулась в кору над его головой, только с противоположной стороны. Определил направление засады стрелка, на брюхе отполз в сторону, уходя с траектории стрельбы. Сетуя на отсутствие арбалета, стрелять из лука, лежа на животе невозможно, вскочил на ноги, лавируя между деревьями, бегом припустил в чащобу, огибая по кругу нападающих.
Сотник, даже в мыслях не собирался отпускать узкоглазых врагов. Вернувшись к дороге, завалил еще двух вонючек, снова растворился в кустарнике.
Кипчаки, решив, больше не гонятся за одиночкой, а забрать оружие и амуницию, уйти, снова потеряли двоих. Прилетевшие из леса стрелы, уложили их рядом с раздеваемыми мертвецами.
– Эй, уроды! Это вам не во чистом поле на лошадках разъезжать. Здесь лес, здесь моя земля. Я обещаю, вы отсюда никуда не уйдете, все здесь ляжете!
Кипчаки услышали хриплый голос воина-одиночки. Понимая, что угроза не беспочвенна, прикрываясь щитами, с дороги отступили в сторону кустов на краю крутого берега реки. У самых кустов споткнулся и упал со стрелой в спине еще один грабитель. Олесь пускал стрелы как на стрельбище, на звук ломающегося колючего кустарника. Опустевший тул отбросил в сторону, выскочил на дорогу, перекатившись через голову, на выходе из кувырка срезал колчан с трупа, лежавшего у ноги, зацепил его за ремень, потянув стрелу наложил ее на тетиву. Снова заработал на автомате, цепляя тетиву кольцом на пальце, следуя по дороге за шумом ломающихся ветвей. Паника и бегство сломали оставшихся в живых кипчаков, довели их до гибели.