Кризис доверия
Шрифт:
Однако оставался еще один важный вопрос:
— Синица знает?
Виктор Викентьевич тихо рассмеялся.
— Да он отмазывал тебя от подобного «счастья» — служить с фангом бок-о-бок — всеми доступными ему силами вкупе с красноречием.
Вот это представить было намного легче, нежели совместную банду. Синица за словом в карман не лез, чинов и авторитетов не признавал. Почти.
— Мне пришлось доходчиво объяснять, в чем здесь дело.
— Зато теперь я знаю, зачем вы придумали игру с Сашей.
— Чтобы ты согласился пожертвовать собой, Кир, — улыбнулся Виктор Викентьевич. —
— Не очень, но…
— Сашенька — золото, и я не намерен ее отдавать. Через два года я сделаю из нее отличного аналитика, а ты приключайся, — ввернул Виктор Викентьевич молодежное словцо, — со своим фангом и не дури девочке голову.
— Я и не собирался!
Кир прикрыл глаза, провел по векам ладонями. Стало легче. Намного: хоть что-то в его жизни прояснилось. Чуть-чуть.
— Хочешь совет? — Виктор Викентьевич, привстав, ухватил его за отросшую прядь волос и слегка дернул.
— Хочу.
— Не забивай голову. Живи, как жил.
«А если не выходит?» — хотел спросить Кир и промолчал.
Если подумать хорошенько, ему действительно грех жаловаться. Не говоря о том, что он живет в долг, а значит, никому и ничему не обязан, может дружить, с кем сочтет нужным, помогать, кому считает правильным. И Лерку защищают всяко лучше, чем сумела бы их контора или даже та, которая находится чуть выше.
Глава 23
— Снова ты здесь? — Кир сидел на подоконнике и пил чай — крепкий, черный, каким и положено тому быть, а не столь любимую повсеместно зеленую, белую и красную бурду — с двумя кусочками сахара и ломтиком лимона.
Кайф! Пребывал он в добром расположении духа, а потому примостившийся возле его окна на самой тонкой веточке дерева — как будто нельзя выбрать поудобнее — Ард не раздражал. Пожалуй, Кир даже был рад такой компании. Вечер выдался неожиданно теплым, не то что на выезде. Наверное, только сильнейший стресс вкупе с выплеснутым в кровь адреналином спасли Кира от простуды, а потом и погода неожиданно улучшилась, и с Виктором Викентьевичем он поговорил.
— На чай ты меня не зовешь, где мне еще быть? — чуть приподняв уголки губ, спросил Ард.
— И не позову!
— Ки-И-рилл… — протянул Ард. — Мы сотрудничаем, ты впустил меня в рабочий кабинет и в свою машину, доверил руль, спал в моем присутствии без опасений и даже поил кровью.
— Вот именно, — согласился Кир. — Пусть хоть что-то останется закрытым. Моя квартира — моя крепость. К тому же у меня кот.
Соседский, но какое это имело значение?
— Я люблю кошек.
— А Василий не терпит фангов. Вот надо оно тебе?
— Хорошо, сдаюсь! — Ард поднял руки вверх, качнулся на ветке, едва не потеряв равновесие.
— Балбес, — констатировал Кир.
— А сам-то?
— Еще хуже, — согласился Кир и пожал плечами. — Чай будешь?
— Разумеется.
Наверное, то было еще тем зрелищем для наблюдателя со стороны. Синее, наполняющееся чернильной темнотой небо, полоска заката на западе, тучи, наползающие с востока, распахнутое окно стандартной многоэтажки, человек и фанг, пьющие чай. Чем-то все это напомнило Киру картинку, виденную давно в интернете
— Тебя сдали с потрохами, знаешь?
Ард приподнял бровь и чуть склонил голову к плечу.
— Несчастьем видеть тебя почти каждый день я обязан Доку, ведь так?
— Мы не врем, Ки-И-рилл, — напомнил Ард. — И когда я говорил, что стремлюсь найти похитителей Ижи, не лукавил. Ты же уже сталкивался с нашими методами расследований.
— В людских детских садах и то эффективнее, — проворчал Кир. — Здесь спрашиваем, а здесь личная жизнь потерпевшего, потому мы в нее не полезем, даже если разгадка преступления кроится именно в ней.
Ард кивнул.
— Ты зря ерничаешь. В нашем обществе было бы не прожить без проявления такта, понимания, умения отвернуться вовремя. Вот только…
— Условия обитания изменились, — подсказал нужную реплику Кир.
— Да. И ничего с этим уже не поделать.
— Не зарекайся! Прикинь, сегодня в двадцать три ноль-ноль наши вселенные, измерения, миры… или как их там?.. снова разойдутся. Земля вновь станет Землей; Вара — Варой. Москва-Вариоса разделится на Москву и Вариосу! И опять станет весело, слишком уж много конструкций взаимодействия выдумали, но на этот раз порознь.
На кухне аккурат пробили часы, возвещая о том, что пророком Кир никогда не был и не будет.
— Я, наверное, не сумел бы жить по-старому, Ки-И-рилл.
— Скучно стало бы?
Ард повел плечом и проронил:
— Просто не смог бы.
Наверное, и Кир тоже. Он не слишком любил историю, тем паче не вникал во всякие процессы, в ней рулящие, но точно помнил, насколько нелегко жилось в детстве, как крутился отец, пока был жив; насколько отвратительно-холодной показалась ему Москва, в которой ровесники сидели по домам, а не гуляли по улицам, гонялись за статусным шмотьем и гаджетами последних моделей; где ввели комендантский час для детей и запретили «вредную» для их психического здоровья, по мнению группки великовозрастных дебилов, информацию. Человечество накрывали кризисы: экономические, политические, а главное, житейского свойства. Отжила свое религия, но частью люди все еще цеплялись за нее, а частью искали что-нибудь новенькое. Всякий ставил во главу угла свое, а говорил за всех, и даже, вроде бы хорошие идеи, кто-то принимался выворачивать наизнанку. Пожалуй, не возникни фанги, люди развязали бы войну без чьей-либо помощи и прикончили собственную цивилизацию.
Впрочем, то была лирика. Кир же предпочитал прагматизм. С фангами оказалось приемлемо вести дела, и в Бездну всю говорильню про хищничество. Может, они и кровопийцы, но разве лучше пожиратели плоти, к которым относятся люди из семейства гоминид в отряде приматов? Вот в том-то и дело, что ничем они не лучше. А хуже ли? Здесь нужен индивидуальный подход.
— Ты так и не ответил по поводу Дока, — напомнил Кир.
Ард вздохнул, отпил из выданной ему Киром кружки с северным оленем (подарок Лерки на первое апреля пришелся как нельзя кстати) и усмехнулся: