Кризис среднего возраста

Туголукова Инна

– Это как у Потапова, – поддакнула Вера и хотела было развить тему, но сдержалась.

– ...Что он не глуп, умеет одеваться и обладает чувством юмора, а еще очарованием силы. Знаешь, когда сразу видно, что с тобой не пешка, а вожак. Мужчина. – Аня посмотрела в ошеломленное лицо подруги и усмехнулась: – Я просто анализирую ситуацию.

– И что показали результаты анализа? – ехидно осведомилась та. – Что ты влюбилась в охранника?

– Так говоришь, будто охранник – это нечто позорное, – обиделась за Григория Аня. – Растлитель малолетних или по крайней мере расхититель

государственной собственности. У него, между прочим, музыкальное образование. Он в оркестре играл.

– В лагерном?

– Ну почему в лагерном-то? В симфоническом.

– И на чем же он там, интересно, играл? На гармошке?

– Ну почему же на гармошке? На скрипке.

– Ну ты видала? – изумилась Вера. – Ему бы шпалы укладывать, а он на скрипочке играет!

– Вот для чего ты это сейчас говоришь? Чтобы меня обидеть? Или показать, какая я беспросветная дура?

– Да нет, – растерялась Вера. – Я даже не знаю... Просто подумала про Артема.

– Про какого Артема? – взвилась Аня. – Где он, Артем?

– Но он же есть!

– Билл Гейтс тоже где-то есть. Кому от этого жарко или холодно? Он есть у Стаськи. А у меня его давно уже нет. Давным-давно... Ладно, – перевела она разговор на другую тему. – Давай лучше обсудим сегодняшние впечатления. Понравилась тебе шоколадная процедура?

– Нет, – честно призналась Вера. – Не понравилась. Не люблю ощущения непромытой кожи. Вся какая-то влажная, липкая, как глазированный сырок. Не понимаю, за что они берут такие деньги.

– Наверное, за чувство собственного превосходства.

– В смысле?

– Ну как же? Все вокруг в дерьме, а ты вдруг мимолетно в шоколаде...

24

ЗОЯ

– Не понимаю вашей горячности, – удивилась Зоя. – Вы так болезненно реагируете, как будто я посягнула на суть вашего перевода. А я всего лишь убрала допущенные вами... несуразности.

– Какие несуразности?! Что за бред?! Я видел текст – вы его буквально переписали! Я переводчик, и мои права защищены копирайтом. А вы кто такая?

– В данном случае – литературный редактор.

– Ли-те-ра-тур-ный! – передразнил собеседник. – Кому нужна эта ваша вкусовая правка? Я требую, чтобы вы согласовывали со мной любое свое вмешательство!

Вот это да! А она-то решила, что нашла себе тихую гавань, спокойную, «кабинетную» работу. Вернее, нашла ее Кира Владимировна в одном солидном издательстве.

– Именно то, что тебе сейчас нужно! – радовалась свекровь. – И во время беременности, и когда родится ребенок – сиди себе дома и переводи. Язык ты знаешь отлично, платят за перевод неплохо, жестких сроков не устанавливают и книги они издают приличные – бестселлеры, детективы. Тебе и самой интересно будет.

– Боюсь, не справлюсь, – колебалась Зоя.

– Еще как справишься! – убеждала Кира Владимировна. – Поезжай, они дадут тебе пробный текст. И никогда не сомневайся в собственных силах. Никогда не сдавайся!

И Зоя взяла текст, перевела его с легкостью и получила свое первое задание на новом поприще.

– Нам понравилась ваша работа, – сказали в издательстве. –

И мы хотели бы предложить вам участие в своем новом проекте. Мы запускаем большую детективную серию. Автор – американец. Действие происходит в древней Японии. Переводчик – бывший дипломат, много лет прожил на Дальнем Востоке, знает специфику и прекрасно владеет темой, но не языком. Просто беда! Порой даже неясно, что он хочет сказать. А вы и с оригиналом сверитесь, и стиль у вас хороший. Конечно, редактор получает гораздо меньше переводчика. Но может быть, возьметесь? Работа интересная...

Работа действительно оказалась интересной и, главное, необременительной. Как и ее нынешняя жизнь, спокойная, не омрачаемая призраками прошлого.

Утром Зоя провожала Киру Владимировну, делала специальную зарядку для беременных, принимала душ и садилась за массивный профессорский письменный стол. Она обкладывалась словарями и корпела над рукописью до обеда, пытаясь в мешанине слов поймать ускользающую авторскую мысль, простую и бесхитростную.

Потом Зоя отправлялась на прогулку. Жили они теперь в старом доме на улице Дружбы, недалеко от китайского посольства. Невероятно, но взамен профессорской им дали хорошую двухкомнатную квартиру с двенадцатиметровой кухней, чудесным видом на университет и заповедную парковую зону вокруг него.

Зоя бродила по тихим безлюдным аллеям, дивясь, как отчаянно силится природа приукрасить мерзости человеческой жизнедеятельности. Прислушивалась к тайным процессам, неспешно идущим в сонных глубинах ее тела, и мысленно проигрывала все один и тот же спектакль своей будущей жизни, где на сцену восходили четыре неизменных героя – мама, Кира Владимировна, она – Зоя – и ее ребенок. Если девочка – то Таня, если мальчик – то Леня.

Вечерами они подолгу засиживались на своей большой кухне, обсуждая длинный день, институтские проблемы Киры Владимировны и Зоины мучения с японским детективом.

– Ну вот скажите, может человек в здравом уме написать такую фразу? – веселилась Зоя. – «Он стоял неподвижно, а его мысли зарегистрировали в рассказе священника потенциальную зацепку и направились на поиск способов привязки ее к возможному похитителю».

– Да, – соглашалась Кира Владимировна, – это круто. А если учесть, что действие происходит в древней Японии...

– Теперь-то я понимаю, почему у нас так много проколов в международных отношениях, – язвила Зоя. – Хотелось бы мне посмотреть на этого бывшего дипломата...

Посмотреть удалось не скоро, но телефонные баталии были такими яростными, что Зоя собралась уже было отказаться от работы, переставшей казаться необременительной, но передумала. И даже нашла некое злорадное удовлетворение в том, чтобы в очередной раз ткнуть дипломата носом в допущенную оплошность.

Дни шли за днями, и однажды, гуляя возле смотровой площадки на Воробьевых горах, она зашла в крохотную церковку и замерла у порога, не зная, как принято вести себя в храме.

Горели свечи, святые старцы пронзали суровыми взглядами, и только Богородица смотрела ласково и печально, заранее прощая, даруя утешение и надежду.