Крокодилия
Шрифт:
— Ты ведь дурнушка, и знаешь это, — говорила ей мама.
— Наверное, в тебя пошла, разве не так?
— И совсем незачем грубить.
— Ой, отстань, мам.
— И не злись на меня, Анна Нил. Я это говорю для твоего же блага. Ты молода. Так пользуйся этим. Как я пользовалась в твоем возрасте. Получи все, что можешь. Пораскинь мозгами, и убедись, что у него есть деньги. Не совершай ту же ошибку, что и я.
— Да знаю я, знаю. Смени пластинку, ладно? Почему ты так спешишь от меня избавиться?
— Ничего подобного
— Но именно это ты имела в виду, верно?
— Разумеется, это не так. — Мама села, готовясь заплакать. — Просто ты еще не приводила домой ни одного молодого человека. А тебе нельзя быть слишком разборчивой.
Как-то раз в пивной парень по имени Барри подошел к ней и заговорил. Она стояла у стойки с Трейси, пила Баккарди с колой. Она чувствовала себя неуверенно и неуклюже в новых золотых туфельках на высоких каблуках. И к тому же слегка захмелела.
— Привет, крошки, — сказал Барри.
Трейси захихикала.
— Мы тут с приятелем, Стиви, и я говорю ему: "Слушай, просто позор. Такие роскошные пташки явно засиделись одни. Так нельзя. Чтобы столько мяса, да без подливки, если ты понимаешь, к чему я клоню…" Так вот, я ему говорю: "Почему бы нам не пойти и не поддержать их в трудный момент?" А Стив, он ведь просто душа любой компании, — конечно же, соглашается. Правда ведь, Стив, старина?
— Да, — подтвердил Стив.
Трейси хихикнула.
— А теперь слушайте сюда, цыпочки. Эта ночь принесет вам удачу. Вас двое и нас двое. Нам скучно и вам скучно. Мы сейчас собираемся в «Вишенку». Не хотите ли прокатиться с нами?
— А машина у тебя есть? — поинтересовалась Анна.
— А то. За кого ты меня держишь?
— Собственная?
— Моя.
Анна схватила его за руку.
— Ну что ж, идем.
В диско Анна отплясывала с Барри всю ночь. Он засунул язык ей в ухо, а она укусила его за шею. Правой рукой она массировала его набухшую ширинку и говорила непристойности, когда утихала музыка. Он же засунул пальцы во влажную расщелину между ее ног и терся о ее бедро.
Стивен и Трейси тихо сидели в углу.
Часа в три ночи Анна и Барри, не сказав никому ни слова, вышли из клуба, и Барри трахнул ее на заднем сиденье машины. Она была девственницей, кровь запятнала коврик из фальшивой леопардовой шкуры.
— Классно было, — ликовал Барри. — Классно.
Анна была с ним согласна, но предпочла скромно промолчать. Она подтерлась какими-то салфетками и улыбнулась новоприобретенному любовнику. Его лицо горело и лоснилось от пота, а штаны беспомощно болтались у колен. Анна любовалась золотой цепочкой на его шее, казавшейся такой прекрасной на загорелой коже, так эротично лежавшей на ключицах. Даже звук его дыхания наполнял ее желанием схватить его и сжать подушкой бедер. Он был ее малышом, беспомощным, как щенок, опустошенным великолепием оргазма.
На следующий день Трейси сказала:
— Спасибо,
— Прости, Трейс. Я так напилась. Я только очнулась в машине, когда Барри вез меня домой.
— Боже мой. Оргазмы у приборной панели и на коврике для ног?
— Это было великолепно.
— И что дальше?
— Это было великолепно… и сегодня мы встречаемся снова.
— Боже, Анна. Это не просто великолепно. Это серьезно.
— А ты ревнуешь?
— Из-за этой глыбы цемента? Не смеши меня.
— А ты будешь встречаться со Стивеном?
— Я буду избегать Стивена. Всегда. Он ничтожество. Передай привет Барри. Скажи ему, что если у него найдется друг, которому есть что сказать, или же немой с большим членом — я бы не прочь познакомиться.
Этой ночью, когда Анна, просунув голову под руль, отсосала у Барри, она поняла, что любит его больше всех на свете. Смакуя соленый вкус спермы, она завела разговор об их общем будущем, о детях, доме и саде, где будут цвести ломоносы и герани.
— А ты серьезно настроена, я смотрю, — заметил Барри.
Она сочла это за комплимент и улыбнулась.
Ему было восемнадцать. Они со Стивеном работали вместе в банке. Анна еще училась в школе. У нее были точные планы на будущее. Она рассказала ему обо всём — чем она хочет заниматься, где хочет побывать, и он оказывался частью каждого плана, любой будущей возможности.
— Банк хорошо платит, — рассказывал он. — Много выходных, милые люди.
— Красивые девушки? — интересовалась она.
— Да. Бывают. Показывают мне фотографии своих молодых людей.
И она застывала в его объятьях, абсолютно счастливая, упиваясь полнейшей безопасностью.
Так продолжалось месяца четыре. Потом у Анны случилась задержка. Она сказала Барри по телефону, что нужно встретиться. Он был занят в банке. Она сказала ему, что, скорее всего, беременна. Он ответил, что свяжется с ней как можно скорее. Прошло четыре дня, но Барри так и не объявился. Наконец в отчаянии она отправилась в банк. У окошка она увидела Стивена и подошла к нему.
— Стив, где он?
— О, привет Анна. Как поживаешь?
Боже мой, подумала она. Он уже покраснел. Что за молокосос.
— Ладно, Стив. Мне некогда. Мне надо встретиться с ним. Срочно.
Она заплакала. За ней уже выстраивалась очередь.
— Его здесь нет.
— Где же он?
— Дома, я думаю.
— Нет его там. Я всюду искала. И у матери, и у бабушки. Всюду. Он здесь. Я уверена.
— Тебе лучше уйти, Анна. Это банк.
— Я уйду только… — охранник дотронулся до ее руки. — Отъебись от меня! Стивен, приведи его! Приведи его! — Она уже по настоящему рыдала. — Приведи его! Приведи его!