Кротовский, не начинайте

Парсиев Дмитрий

— Звучит пугающе.

— Похами еще.

— Виноват, звучит многообещающе.

— Так-то лучше, — Мила уселась в кресло и закинула ноги на журнальный столик, — Вина мне налей… вон там… да, на трюмо бутылка…

Мила обожает подпрягать окружающих. Я это помню и не выпендриваюсь. Наполняю бокал, подношу ей со всей учтивостью.

— И клубнику мне подай… да… сливки-то не забудь…

Я незаметно усмехаюсь и делаю то, что она просит. Я знаю, что она не столько клубнику хочет, сколько того, чтоб я за ней поухаживал.

—

Ты вчера обмолвился, что Чибисов упоминал некого партнера по закупке оборудования.

Вообще-то я не обмолвился вчера, а сказал прямым текстом. Но я не хочу спорить из-за ерунды.

— Я думал, что этот партнер Клещов, — усаживаюсь в кресло напротив.

— Ну нет. Клещов не действует так прямолинейно. Такие как Клещов предпочитают действовать из тени.

— Но суть от этого не меняется.

— Это как посмотреть, — возражает Мила и продолжает с воодушевлением, — Партнером Чибисова по закупке оборудования выступил один Челябинский цеховик. Он как раз что-то изготавливает для ЧМЗ. Он же предложил Чибисову войти в долю по производству проката. С Чибисова сырье, с цеховика выход на ЧМЗ. Обоюдовыгодная сделка.

— Ага. Но когда оборудование было поставлено, цеховик приехал к Чибисову и сообщил, что ЧМЗ их прокат покупать отказывается.

— Так и было. Вот только цеховик Чибисову соврал. Прокат отличный. Цена приемлемая. ЧМЗ ни от чего не отказывался, — Мила делает паузу, — Кротовский, хватит светить постной рожей. Скажи, что заинтригован. Что ты не понимаешь, как такое возможно…

— Мила, я знаю, как такое возможно, — отвечаю невозмутимо, — По такой схеме банкротят крепкие заводы. Предлагают выгодный проект, вынуждают взять кредит под дорогостоящее оборудование, а потом обламывают. В итоге оборудование простаивает, кредит оплачивать нечем, крепкий завод уходит кредитору за долги.

— Кротовский, ты скушный и нудный. Тебя ничем нельзя удивить, — Мила надула губки.

— Вообще-то меня можно удивить, — говорю мягко, — Рассказ ведь еще не окончен.

— Не окончен. Но, боюсь, того эффекта уже не будет.

— А ты все-таки попытайся.

— Ну хорошо. Я вышла на этого цеховика. Он в долгах у Клещова. Клещов держит его за горло.

— Пока ничего удивительного.

— Я выкупила долги того цеховика. Доволен? Папенька меня придушит, когда узнает, сколько денег я отвалила.

— О! А вот теперь удивила. Как тебе это удалось?

— Ну, этот цеховик оказался должен не только Клещову. Дела у него совсем неважно идут. Так что… я просто не оставила ему выбора.

— Любопытно, любопытно, — встаю из кресла и прохаживаюсь по комнате, — То есть ты выкупила половину оборудования?

— Я выкупила все оборудование. Оно теперь все мое. Кротовский, понимаешь, как я рискую? Оборудование сменило владельца, но продолжает лежать мертвым грузом.

— Мила, ты умница. Папенька обязательно тебя похвалит. Ты ведь все просчитала. Просто еще

никогда не совершала таких крупных сделок.

— Это верно. Кротовский, ты обязан мне помочь. Мы припрем Чибисова к стене, я выкуплю его завод с потрохами.

— Ты еще спрашиваешь. Разумеется, помогу. Бери своих телохранителей. Поехали брать Чибисова за горло.

— Что прямо сейчас?

— А ты хочешь дождаться, когда папенька пришлет своих приказчиков, которые все за тебя сделают? Ну да, они все за тебя сделают. А папенька поставит управлять заводом какого-то более решительного человека. Тебе такие проекты пока не по плечу. Не тянешь ты пока такие проекты.

— Ох, и гад же ты, Кротовский.

— Гаджеты, гаджеты… давай собирайся. Пора показать твоему родителю, что ты взрослая девочка, и способна действовать решительно… у меня как раз грузовик во дворе под парами.

— Совсем обалдел… грузовик… у меня тут две шикарные машины.

Я оставил Милу одеваться, а сам сбегал во двор, предупредить Филиппыча, что ненадолго отъеду.

— Так и мне с вами? — спросил деда.

— Нет смысла, — отвечаю, — Хотите, в машине покемарьте. Хотите, с Анюткой в конторе посидите.

— Я лучше с Анюткой в конторе… покемарю…

Мы приехали к Чибисову на двух крутых тачках с пятеркой крутых магов. Уже в этом мы обставили Клещова. Тот ездит в морально отсталой карете, и магов у него всего трое.

— Я же сказал, Кротовский, — вид у Чибисова сегодня не только угрюмый, а еще и усталый, — Я же сказал, проката не будет. Только пруток.

— И что вам это даст? — задаю встречный вопрос, — Вы думаете, Клещов сжалится и не станет отбирать ваш завод?

— И об этом уже узнаете, — невесело усмехается заводчик, — Я не наивный дурачок, Кротовский. Клещов и жалость — вещи несовместимые.

— Тогда какой смысл упираться?

— Простой смысл, — вскидывается Чибисов, — Так у меня будет еще полгода. Понимаешь, Кротовский? Полгода он будет покупать пруток.

— И сколько вы надеетесь успеть на этом заработать? — делаю вид, что не заметил, как Чибисов начал мне «тыкать», — Тысяч десять? Пятнадцать?

Чибисов снова усмехается. Похоже я назвал даже завышенную сумму.

— Пятьдесят, — говорит Мила Хоромникова.

— Нет, барыня, — Чибисов вдруг перешел на крестьянский говор, — Нам такого не видать…

— Ты не понял, Чибисов, — говорит Мила, — Я дам за твой завод пятьдесят тысяч. Прямо сейчас.

Она дает знак одному из своих магов, и тот вываливает из саквояжа на стол пачки с новенькими червонцами.

— Здесь ровно пятьдесят пачек, Чибисов, — веско продолжает Мила, — Это неплохие отступные за твой заводишко.

Чибисов нервно облизывается.

— Но вы не понимаете, барыня, — он пытается сохранить остатки аристократического лоска, которым так старательно себя покрывал, — Клещов не уступит. Вы зря потратите деньги.