Кровь демонов
Шрифт:
– А ну стойте где стоите.
– Вам невыгодно убивать меня, пока ужин не закончится, - так же тихо ответил я, склоняясь чуть ближе к ней. Мисс Кейтон промолчала, но я заметил, как лицо её немного смягчилось в тщательно скрываемой улыбке.
Как только гостиная опустела, она кивком велела лакею прикрыть двери и тотчас воззрилась на меня с выражением праведного гнева.
– Ну и что всё это значит, мистер Сандерс? Вы в своём уме?
– Вполне, - ответил я с довольной улыбкой.
– Я ведь обещал вам, что лорд Уимбли будет присутствовать на ужине, и вот он здесь.
– О, и давно у вас раздвоение
– не сдержалась она, но тут же взяла себя в руки.
– Это безумие, мистер Сандерс. Что если вас кто-нибудь узнает?
– Даже если узнает, побоится сказать об этом, не сомневайтесь. Впрочем, это очень маловероятно. Моих клиентов среди ваших гостей немного, да и те весьма давние. А лорда Уимбли из присутствующих вблизи почти никто и не видел.
– Пусть так. Но вы вполне можете выдать себя какой-нибудь мелочью.
– Пока ведь не выдал, - беспечно пожал плечами я.
– Если не считать этого Альфонса Джарольдиньо, конечно.
– Альфреда, - поправила меня мисс Кейтон, и губы её против воли снова растянулись в улыбке.
– Вы в самом деле не знаете, кто это?
Я снова повёл плечами.
– Не слишком интересуюсь искусством.
Мисс Кейтон неопределённо хмыкнула, вроде бы и принимая последнюю реплику, но явно не разделяя моей точки зрения. Что ж, оно понятно: для благородной девицы, у которой вся жизнь сплошной досуг, искусство - всего лишь один из способов чем-нибудь занять себя. А мне, извините, не до того. Мне на пропитание зарабатывать нужно.
– Так что с ним не так?
– всё же уточнил я из любопытства.
– Он эпатажный художник. Прославился тем, что создаёт свои картины не вполне привычными способами.
– Какими же?
– заинтересовался я.
– При помощи собственного тела, - ответила она, и, видя, что окончательно поставила меня в тупик, пояснила: - Самое безобидное, что я слышала - как он набирал краски в рот и плевал ими в полотно с расстояния полуметра.
– Гадость какая!
– вырвалось у меня.
– Что касается последней картины, - судя по лукавому взгляду, мисс Кейтон решила добить меня окончательно, - на ней он в хаотичном порядке изобразил отпечатки различных частей своего тела. В том числе, не самых приличных. Так что ваше высказывание о мастерстве и сущности бытия...
– она вдруг хихикнула, совсем как девчонка, и рассмеялась коротко, но от души.
– Ладно, мистер Сандерс. Пойдёмте. Гости ждут нас, а если мы задержимся ещё немного, они начнут полагать, будто мы сейчас выступим перед ними с речью о помолвке.
– Может, мне и впрямь стоит произнести её?
– вкрадчиво уточнил я.
Мисс Кейтон одарила меня крайне осуждающим взглядом.
– Не вздумайте.
– Шучу, шучу, - успокоил её я.
И мы отправились на долгожданный - по крайней мере, для меня - ужин.
Накормили меня восхитительно; мне даже показалось, что готовились они к приезду не графа, а, как минимум, одного из богов. В первое время у меня, непривычного ко всем этим высокосветским застольям, возникла ожидаемая проблема с арсеналом столовых приборов, разложенных вокруг тарелки и блестевших угрожающе, будто инструменты хирурга. Однако мне, разумеется, было достаточно с прилежностью повторять
К концу ужина даже мисс Кейтон окончательно расслабилась, сознавая, что моя клоунада не подверглась разоблачению. За вечер никто из приглашённых так и не узнал меня, и даже из четы Кейтонов достаточно проницательным, к моему удивлению, оказался лишь Питер. Впрочем, обнаруживать оскорбительную подмену на глазах у десятков приглашённых им гостей он, разумеется, не стал и, как мог, фальшиво улыбался мне в течение всего вечера. Наблюдать за его потугами, признаюсь, было весьма и весьма забавно.
О помолвке мы, разумеется, не говорили, и гости, явно ожидавшие этого, к десерту уже находились в откровенном замешательстве, однако поднять тему никто не осмелился. Так ничем всё и закончилось, и во время прощаний с разъезжавшимися гостями в воздухе витали непонимание и туча невысказанных вопросов, на которые никто не собирался давать ответов.
Меня проводили одним из последних, когда в гостиной оставались уже только самые близкие - читай, самые назойливые - подруги непонятно кого из хозяев; среди них, кстати, была и та несчастная старушенция, чьё представление о современном искусстве я столь нещадно пошатнул сегодня.
Надо отдать должное, мисс Кейтон почувствовала момент как нельзя лучше: дамы невзначай принялись щебетать что-то о помолвках и замужествах знакомых им молодых девиц, уже почти откровенно намекая на то, что неплохо бы и нам развеять все сомнения.
К выходу меня провожала только мисс Кейтон. В холле я остановился, не доходя десятка шагов до ожидавших нас лакеев, и, распорядившись подать кэб, обернулся к девушке. В её глазах мешались странные чувства: облегчение, усталость и в то же время почти неуловимые искорки озорства. Я улыбнулся: что ж, после всего напряжения этого вечера она всё же готова признать, что её позабавил устроенный мною театр.
Я нашёл её руку и учтиво поцеловал пальцы.
– Благодарю за вечер, мисс Кейтон. Я чудесно провёл время.
– Рада, что вам понравилось, - сарказма в её голосе совсем чуть-чуть, но я всё же способен уловить его.
С улыбкой я склонился чуть ближе к ней и прошептал едва слышно:
– Буду ждать вас в библиотеке после полуночи. Приходите.
Мисс Кейтон изогнула брови и ответила так же тихо и немного кокетливо:
– Это свидание?
Потом, видимо, собственная ирония показалась ей неуместной, и она приняла чересчур серьёзный, почти ханжеский вид.
– Конечно, буду, - и уже громче добавила: - Желаю вам хорошо добраться, лорд Уимбли.
Лакей, заметив, что мы окончили разговор, с готовностью сообщил, что кэб подан. Я прошёл к ступеням и ещё раз оглянулся на мисс Кейтон. Она стояла поодаль и провожала меня взглядом - ровным, нечитаемым. Я улыбнулся ей уголками губ и, развернувшись, вышел в холодную и такую привычную мне темноту ночи.
– ...И всё же, это было безумием, мистер Сандерс, - в очередной раз попыталась пристыдить меня мисс Кейтон, когда мы встретились в библиотеке, как и было условлено.