Кровь драконов

Сергачева Юлия

— Откуда ты взялся? — перебил я его с досадой. — Следил за нами, что ли?

— Ага! — булькнул он самодовольно. — От самой набережной. Потом потерял, когда вы так прытко унеслись в неизвестном направлении. А потом снова нашел… Ух, людишки на вас осерчали! — Он восхищенно потер ладони друг о друга, зазвенев монетками, пришитыми к рукавам.

Я пожал плечами. Полутьма, царившая в дворе-колодце, начала нервировать. Показывать это кому бы то ни было, тем более Тучакке не хотелось, но озноб пробирал до костей, заставляя ежиться и вздрагивать от его ледяных касаний. Замкнутое пространство тревожило. Временами я ощущал, что темные стены смыкаются вокруг, как кулак и с трудом подавлял

нестерпимое желание опрометью выскочить из проклятого двора. Дни, проведенные прошлой осенью в подземелье, наградили меня редкими, но отвратительными приступами клаустрофобии. Выбравшись из-под земли, я недели три вообще с трудом переносил закрытое пространство, но потом снова привык. Как оказалось, не до конца.

— Покойницу-то видал? Вот не свезло, бедняжке… — Тучакка явно заметил, что мне не по себе, но без особых оснований он не тыкал пальцами в больные места, просто помечая их и откладывая про запас, чтобы вытащить на свет в самый неподходящий момент позднее. Кстати, он был единственным, кто до сих пор так и не удосужился поинтересоваться подробностями моих приключений в лабиринте, хотя как раз от него я ждал самой бесцеремонной атаки.

— А известно тебе, что убийцу взяли? — словно невзначай осведомился Тучакка, как-то разом выбив у меня из головы все посторонние мысли и чувства.

— Что? — выдохнул я, уставившись в его расплывшееся удовлетворением лицо. — Кто?

— Только не бросайся на меня с кулаками, ладно? — предупредил он. — За что купил, за то и продаю. Законники не спешат звать прессу, пришлось подмазать там одного, а он, дело известное, может и…

— Кто?! — рявкнул я.

— Какие вы все, право, нервные, — возмутился Тучакка. — Молодость, конечно, склонна все драматизировать и … — Он напоролся на мой взгляд и другим тоном, без ерничества, закончил: — Неприятно мне это сообщать именно тебе, но, боюсь, горожане были правы. Убийца был Птенцом. То есть, не совсем Птенцом, поскольку ни к одному Гнезду он отношения не имеет, но дракон у него был. Странный, необычный, не такой, как ваши. Собственно, потому поначалу никто и не верил очевидцам. А они не врали… Его взяли почти сразу же, после того, как он убил несчастную травницу. Сегодня утром. Ей крупно не повезло. Мерзавца уже подозревали, за ним следили и упустили буквально на несколько минут. Тут она и подвернулась… Сгоряча, охотники даже не заметили, что одной жертвой стало больше. Нашли ее только сейчас, после признания убийцы.

— И кто он?

— Подробности пока не известны. Во-первых, последняя оплошность стражей не способствует их рекламе. А во-вторых, убийцу не спешат являть и потому, что обстановка и так накалена. Представляешь, что произойдет, если люди узнают, что этот урод обладает драконом? Пусть неправильным, пусть необычным, но — драконом. Что тогда станет с нашим вечным, беспорочным символом добра и защиты? Особенно сейчас? Упаси Хранитель, дать невеждам в руки такой козырь… — Тучакка поскреб подбородок, заросший неровной щетиной. — Естественно, вмешалось Гнездо…

— Так им тоже известно?

— Неужто тебя это удивляет? С самого утра торчат в Узилище. Нервничают. Рассматривают этого психа чуть ли не под лупой. Руками разводят.

— Это они умеют, — пробормотал я. — Что-нибудь еще известно?

— Известно, конечно. Едва эту тварь взяли, он только и делает, что говорит без умолку. Несет его, как дерьмом. Выговорится, вздохнет с облегчением и снова тараторит. Рассказывает, как готовился он к каждому выходу, как вычислял свою жертву, как убивал их… В подробностях. Одного не сообщает, зачем он это делал. Твердит — дракон велел…

— Что он за человек?

— Обычный. Мелкий

такой, суетливый. Служил в какой-то канцелярии. Семья есть. Дочка. Самый неприметный тип с виду. Вот только стоит ему заговорить про дракона — он будто преображается. Он благоговеет перед своей крылатой тварью, смертельно боится ее и при этом гордится обладанием. Он помешан на ней в самом худшем смысле. Этот человек безумен.

— А они уверены, что он тот, кто им нужен?

— Да он признается во всем напропалую!

— Придурков много. Даже таких…

— Жена его — главный свидетель обвинения. То ли видела она что-то, то ли подозревала… Пока еще не говорят точно. В доме они у него кое-что нашли. Да и подробности он рассказывает такие, что по словам моего источника, у бывалых слушателей волосы дыбов встают… — Тучакка поморщился. — Все это цветочки. Ягодки проклюнутся, когда слухи поползут по улицам, а этого не миновать ни в коем случае…

— Может, разумнее будет сообщить людям всю правду? Этот тип — просто псих! И дракон его, если существует на самом деле — безумен! Остальные-то при чем…

— При чем, спрашиваешь? — Тучакка неприятно улыбнулся, — Пойдешь лично убеждать народ в этом? Птенец! А известен ли тебе, Птенец, некий молодой человек по имени Боир?

— Боир? — Я свел брови, вспоминая, и кивнул: — Известен. Пообщались с ним как-то раз. Очень близко.

— В таком случае тебе не надо напоминать подробности той давней истории?

— И что?

— Хочешь узнать, как она звучит сейчас? Спустя всего лишь полтора сезона? Два молодых человека полюбили одну девушку. Один парень был Птенцом. Другой горожанином. Девушка тоже была Птенцом, но любила горожанина, хотя ей это и запрещалось… Погоди перебивать! Я расскажу сказку, как слышал!.. Итак, двое молодых людей решили выяснить отношения друг с другом и решить, чья же эта девушка. Вышли они один на один в чистое поле… Хорошо, пусть не в чистое поле, ну, на набережную, не мешай!.. Вышли, значит, и стали сражаться. Горожанин был силен и стал он одолевать Птенца. Тому, естественно, это не понравилось и он призвал на помощь своего дракона, который победил горожанина в нечестном поединке. Тут подоспели стражи и, не разбираясь, отправили обоих за решетку. Однако, узнав, что один из узников Птенец, они немедленно отпустили его на свободу с извинениями, а второго парня, по рекомендации Гнезда, держали в тюрьме еще очень долго, обвиняя его в нападении, хулиганстве и даже грабеже… А бедную девочку, послужившую причиной раздоров, насильно заперли в Гнезде, чтобы она не якшалась с кем не положено, то есть с горожанами…

— Что за белиберда?

— Это не белиберда, мой мальчик. Это целая мораль современного общества. Ты обрати внимание, сколько в этой простенькой истории скрытых отсылок на всеобщее настроение, начиная с чванливости Птенцов и кончая заискиванием городского управления перед Гнездом… — Тучакка многозначительно приподнял выцветшие брови. — А ты еще хочешь рассказать им правду об убийце? — Он пошевелил носом, принюхиваясь и заторопился: — О, мое время вышло, надо спешить… Жену хочу отправить к родственникам, подальше из Города, — пояснил он непривычно мягким тоном.

— У тебя есть жена? — Воистину, сегодня день потрясений.

— А почему бы и нет? — Похоже, Тучакка был готов оскорбиться, что тоже было ни него не похоже.

— Ты раньше ничего не говорил о ней.

— Разве ты спрашивал? — Он усмехнулся. — И вот еще что… Вспомнил, ради чего за вами гонялся. Дело у меня есть… Где я живу не забыл? Так зайди ко мне на днях.

— Зачем?

— Передать хочу кое-что для ваших наставников. Мне самому в Гнездо тащиться недосуг, а им бы было интересно.