Кровь драконов

Сергачева Юлия

— Прошу прощения, коллега, но вы скромничаете сверх меры… Ваш дракон…

— Мой дракон тут совершенно не при чем. О да, возможно я могу выстраивать теории, которыми насладятся десяток-другой убеленных сединами академиков. Но мне никогда не сыграть так увлекательно в прятки с детсадовскими малышами, как это делает моя младшая дочь. В глазах ни одного академика мне не разжечь и доли той неподдельной радости, что каждый день удается ей поселять в глазенках подопечных. Мне никогда не выпечь такой хлеб, что я ел сегодня на завтрак. И не сшить вот такие башмаки… Взгляните, они великолепны! Вам не видно? Так я выйду… Оценили? Они удобны, красивы и надежны. Мне не вырастить

сад и не принести добычу с охоты. Мне хватит терпения, чтобы рассчитать движение звезд, но не хватит его, чтобы обучить грамоте дошколят… Вы пробовали? И не пробуйте. Пусть этим займется тот, у кого это получается лучше. Вот перед такими людьми я и преклоняюсь. Я могу то, что не в силах они. Они умеют делать то, что не умею я. И в чем между нами разница, позвольте спросить? — Анвер презрительно процедил. — Просто люди? А где вы видели «просто» людей?

— Сегодня, на площади.

— О, нет! Те, что на площади — это не просто люди. Не путайте, пожалуйста. Человек на площади — это не категория описания. Вы также можете оказаться на той же самой площади. А как себя будете вести — зависит от вас. К сожалению, судя по тому, к чему вы сегодня призываете, вы недалеко ушли от этой самой абстрактной площади…

— Я всего лишь предлагаю дать понять нашим противникам, что мы способны за себя постоять. Что Гнездо небеззащитно…

— То есть давайте спровоцируем свару, верно? Продемонстрируем им нашу силу, пусть боятся! Прекрасный способ добиться взаимопонимания…

— Возможно, это остановит самых оголтелых?

— Среди кого? — с неожиданной тоской и утомлением спросил Анвер. — Среди них, среди нас? Кого вы хотите запугать?

— Их.

— А поконкретнее? Вы так часто используете местоимения, которые никого не обозначают. Где вы проводите границу раздела? Кого вы зовете «они», а кого — «мы»?

— Вы не желаете замечать очевидного? — сухо отозвался Бахтар.

— Я не желаю делить людей на две части по признаку наличия или отсутствия у них дракона… Это по меньшей мере преступно. Сожалею, что говорю прописные истины. Люди бывают талантливыми и нет, глупыми и умными, сильными и слабыми, добрыми и злыми… Но прямой взаимосвязи между этими описаниям нет. Человек может быть талантливым дураком и, поверьте, общение с ним доставит вам меньше удовольствия, чем общение с рыбаком, который ничего, кроме своей реки не видел в жизни, но который расскажет вам об этой жизни больше, чем любой исследователь. Возможно, я у меня и впрямь что-то со взглядами на очевидное, но я вот вижу перед собой талантливого, но агрессивного и высокомерного дурака. Простите, но вы сами себя таким выставили, поскольку высокомерие подразумевает ограниченность ума. А там, в Городе, проживает тысячи терпеливых и мудрых людей. Так кто станет выбирать, кто достоин, а кто — нет?..

— Что ж, наставник. Вижу, наша беседа с вами не получилась…

— Как обычно, дорогой коллега.

Я спешно шарахнулся в сторону своего кресла, пристроив книгу на коленях и приняв самый простодушный вид в тот самый момент, когда дверь кабинета замдиректора распахнулась и оттуда, не глядя по сторонам, вылетел пышущий ледяным бешенством наставник Бахтар, а следом за ним появился сумрачный Анвер.

— А, Кир… Как хорошо, что ты дождался. Проходи.

Он вернулся в свой кабинет, раскладывая и расставляя по местам какие-то случайные вещи, но явно поглощенный собственными мыслями и пытаясь упорядочить что-то растрепанное внутри себя. Мимолетно вздрагивал лицом, отзываясь на отголоски закончившегося разговора.

— Наставник, может я зайду в следующий раз… —

рискнул было начать я, но неожиданно наткнулся на его усталый, но ясный взгляд.

— Жаль, что тебе довелось стать свидетелем подобного разговора, — сказал он.

— Я… — растерялся я, чувствуя, что краснею. — Я вовсе не…

— А может, оно и к лучшему. Тебе ведь тоже довелось поучаствовать в противостоянии на днях?.. — Он, тяжело вздохнув, бесцельно подвигал туда-сюда статуэтки из камня на полке с рукописями.

— Мы его не провоцировали, — сказал я на всякий случай.

— Это не важно, кто его провоцирует. Мы или они… — Он усмехнулся, будто пробуя сказанное и снова поморщился, почувствовав явную горечь. — Всегда появляются мы и они. Почему? Что-то мы постоянно делаем не так, раз рождаются эти странные «они». Понятие «мы» на редкость неустойчиво и всегда норовит расколоться… Странно, но расколовшееся «я» — это болезнь. А расколотое «мы» почти всегда норма… — Анвер помолчал, печально глядя перед собой. Взгляд его снова на несколько мгновений стал обращенным внутрь. Но тут же обрел обычную остроту. — И что самое загадочное — драконы тут вообще не при чем! Кстати, мальчик, а известна ли тебе бытующая даже сейчас теория возникновения драконов?

— Которая? — спросил я, демонстративно переложив стопку книг наставнику на стол. В этих темных слежавшихся страницах, прихлопнутых покоробленными от времени обложками, заключалась ни одна теория разной степени убедительности.

— Говорят, драконов воплощают в жизнь, делают их видимыми и реальными не сами владельцы, а те, кто их окружает. Другие люди. Те, кто признает твой талант. Талант существует вне зависимости от того, признают его или нет, но драконов создают и придают им сил — люди. Те, кто вокруг. Дракон обретает плоть лишь тогда, когда его существование имеет значение для людей вокруг… Понимаешь?

— Не очень.

— Вот поэтому за редким исключением не бывает драконов у новорожденных. Они еще ничем не проявили себя… Их дракон, если он будет, проявит себя позже. Когда окружающие заметят нечто… странное. И тем самым придадут этому «странному» жизни.

— Но ведь случается, что и у младенцев замечают драконов?

— Да, очень редко даже у еще нерожденных детей. Мне кажется, этому есть объяснение. Это нечто вроде аванса. Если у знаменитого писателя рождается ребенок, то люди невольно верят в то, что и этот ребенок будет так же талантлив, как его отец. Иногда, они пробуждают дракона заранее… Как в твоем случае.

— А… — опешил я. — Я же ничего не знаю о своих родителях.

Анвер задумчиво смотрел на меня. Что-то мелькнуло в его взгляде кроме обычного мягкого сочувствия. Что-то острое, способное вскрыть привычную реальность словно скальпелем. Мелькнуло и пропало. Он слегка улыбнулся:

— То, что ты ничего о них не знаешь, вовсе не значит, что их не было, верно? Очень может быть, что до того момента, как оказаться неведомым образом в лесу, кто-то из твоих близких истово верил, что у тебя будет дракон… Или знал об этом. Или… боялся этого.

— Хм-м… — молвил я, нервно ухмыльнувшись. — Может, я потерянный наследник рода Львиноголовых?

Смех смехом, но как-то мне стало неуютно. Наставник знал больше, чем говорил. Гораздо больше. Но до сего дня я не замечал в ним стремления к двусмысленностям и лицемерию. Опять моя невнимательность?

— Впрочем, оставим пока отстраненные размышления… — решительно завершая тему произнес Анвер уже привычным тоном. — Давай вернемся к насущному. Я пригласил тебя, чтобы обсудить кое-какие детали предстоящего выступления на Празднике…