Кровь фей
Шрифт:
Алая Звезда придавала её светящимся волосам рыжеватый оттенок. Беатия летела, и подол её платья развевал лёгкий ветерок, приоткрывая длинные стройные ноги. Не знай Лэннери, какая она тварь, пожалуй, мог бы и залюбоваться ею.
Знакомая дорога! Узкая грязная улочка, редкие факелы на стенах, след чёрной магии, теперь не такой явный, а едва различимый. Он мог бы исходить от хибри, а не от черномага. Лэннери усмехнулся — вероятно, тот не снизошёл до повторной встречи с предательницей, отправил кого-то из слуг.
Вместо того, чтобы завернуть за угол, Беатия вдруг прильнула
— Стой! Послушаем сначала, — жарко и зло шепнула на ухо Беатия. Лэннери грубо оттолкнул её от себя и снова хотел ринуться к другу на помощь, как услышал его недоуменное:
— Где черномаг? Я же должен был встретиться с ним!
Глава X
Потом, много позже, Лэннери убедил себя в том, что он и Саймена подозревал, не только Беатию. Но это потом, а сейчас он похолодел, слыша шипение хибри, стоявшей перед Сайменом, и всё яснее осознавая, что происходит, но не желая в это верить.
Человеческий рост Саймена был высоким, но даже несмотря на это, он доходил хибри только до плеча. В красноватом свете Алой Звезды легко можно было бы спутать эту хибри с обычной женщиной, если б не шипение, вылетавшее у неё изо рта. Длинные чёрные волосы с сизым отливом падали ей на плечи, фигуру скрывал коричневый плащ. Глядя на Саймена, хибри провела раздвоенным языком по губам. А он продолжал, запинаясь на каждом слове:
— Я же… всё выполнил! Сделал, как он хотел! И он обещал… что снимет с меня проклятье! Ты же была тому свидетельницей, Гарлигана — так ведь тебя зовут?
Лэннери стиснул кулаки и почувствовал, как у него на ладонях выступила кровь. Проклятье — вот что случилось с Сайменом в ту ночь, когда Лэннери сидел на крыше и терзался муками совести! Он думал, что хуже быть не может… да он просто не знал будущего!
«Не вини себя больше, чем нужно, — резко, как будто хлестнув его словами, проговорила Айя. — Он сам сделал свой выбор, Лэн».
— Отведи меня к нему, — настойчиво потребовал Саймен у хибри со странным и неблагозвучным именем Гарлигана. — Я больше ничего делать не хочу! Я не смогу… я и купол-то еле пробил, а сейчас у меня палочки нет! Он сказал мне… что только похитит Белую Наставницу, и всё! Он обманул меня… убил шестерых фей… это несправедливо! И моё проклятье… оно должно быть снято!
Лэннери едва не расхохотался. «Обманул», «несправедливо»! Неужели Саймен и вправду рассчитывал спастись, предав Школу и свою Наставницу? Невообразимая глупость! А тем временем хибри шагнула ближе к нему, и Саймен явно почуял неладное — он попятился, залепетал:
— Погоди! Стой!
Гарлигана схватила его обеими руками за плечи и с силой притянула к себе. Саймен вскрикнул, дёрнулся и обмяк в её хватке. Чудовищная противница отбросила его от себя и удалилась, натянув капюшон плаща на голову.
Как только её шаги замерли вдали, раздался слабый
Тяжело дыша, Саймен смотрел на них снизу вверх. На шее его виднелись следы змеиных клыков, лицо исказилось от боли.
— Помогите, — чуть слышно произнёс он. — Хибри… меня укусила хибри.
— Мы знаем, — сухо откликнулся Лэннери. — Всё это время мы были здесь.
— Что? Вы… слышали?
Красноречивое молчание было Саймену ответом, и как он объяснялся с хибри, так и теперь начал оправдываться:
— Я… это не моя вина! Он меня заставил… наложил проклятье! Сказал, что я стану медленно гнить и умру… если не сделаю, как он велел!
Лэннери смотрел на друга, не узнавая. Неужели для того, чтобы превратиться в жалкое, отвратительное существо, Саймену оказалось достаточно одного-единственного испытания? Он ведь не был трусом! А вернее, не казался им… да и кто подумает о трусости, глядя на широкоплечего фея, от которого будто исходили уверенность и сила?
— Беатия, — простонал Саймен, вытягивая к ней руку. Пальцы его мелко дрожали. — Ты знала… Ты всё знала. Спаси меня, пока яд не отравил мою кровь! Всего одно слово… эн-те-доци… как нас учила Наставница, помнишь…
Лэннери оглянулся на неё. Лицо Беатии было таким же безжизненным и тусклым, как и её голос:
— Нет.
И спустя пару мгновений она прибавила:
— Зачем? Ты и так умрёшь от проклятья.
Саймен прикрыл глаза, снова испустил стон боли. Его трясло, словно он заболел человеческой болезнью — лихорадкой.
— Может, меня спасут… золотые феи! Нас и так… осталось всего пятеро! Прибавится ещё одна трещина на лике Белой Звезды! Я совершил ошибку… но виноват в этом Лэн! Он впутывал меня в свои проделки… из-за него я попал в лапы к черномагу!
Лэннери ответил не сразу. Ему и отвечать-то не хотелось — одолела гадливость.
— Это из-за меня ты не пошёл и не рассказал Наставнице, как всё было? Да ты просто смалодушничал!
— Ты виноват! — взвыл Саймен, тут же вытаращил глаза и начал задыхаться. Его лицо потемнело, руки и ноги дёргались, будто в сумасшедшей пляске. Посиневшими ногтями Саймен заскрёб землю, из горла его рвался беспомощный хрип. Глядя на это, Лэннери не выдержал и поднял палочку. Помочь, спасти, пусть даже Саймен — дрянь, ведь совсем недавно тот спас его самого!
Палочка наткнулась на преграду.
— Нет! — Беатия стиснула её своей рукой, полоснула Лэннери яростным взглядом. — Не поддавайся!
Глаза-то злые, а в голосе прорвалось отчаяние. Она боролась и с собой тоже! Лэннери смотрел на неё, на Саймена и чувствовал — если позволит ему умереть, в нём самом тоже что-то умрёт. Но другого выхода не было. Это меньшее зло.
«Именно так», — просто и печально сказала Айя, услышав его мысли. Лэннери отступил, слыша, как обречённо стонет Саймен, видя, как он бьётся в агонии. Последние судороги — и он затих, устремив мёртвый взгляд в темнеющее небо. Беатия прерывисто вздохнула и прошептала: