Кровь фей
Шрифт:
— Есть. Я сколько с вами, феями, ни говорил, вы все одинаково примитивны. И одинаково мыслите. И всё равно я не теряю надежды обнаружить кого-нибудь… достойного. С кем хотя бы побеседовать не так скучно будет. Вот ты, милая моя, тоже наверняка думаешь, что я варю в этом котелке какую-то дрянь, потому что я злобный и ужасный черномаг и не могу варить что-то другое, верно? А я ведь лишь хочу тебя… покормить. Ты же наверняка проголодалась? — вкрадчиво спросил черномаг, постукивая хвостом по полу.
Белая Наставница дрогнула, отступила от прутьев:
— Нет!
— Напрасно лжёшь.
— Что? — В её голосе прорезалась паника. Неужели и вправду подумала, что черномагу и его верным сторонникам удалось прорваться в Аргеновую Долину?
Оставив фею мучиться страшными подозрениями, черномаг ещё раз помешал в котелке — почти готово. Палочка догорела; от неё не осталось даже углей, но своё дело она сделала. Черномаг привычно снял котелок с огня, перенёс на стол, остудил содержимое с помощью магии и перелил в баночку. Закупорил, немного подержал, вытряхнул из неё загустевшее желе и пальцами придал ему форму квадрата. Сделал шаг назад, полюбовался.
— Ну, чем не сайкум? Отведаешь, фея?
Наставница метнулась вглубь клетки. Черномаг вздохнул — помимо остального, все феи одинаково упрямы. А ведь он пожалел её, предлагая отведать то, от чего у неё развяжется язык, и пытать фею, чтобы узнать ответы на свои вопросы, ему не придётся. Видимо, крылатые твари любят страдать.
— Знаешь, что меня забавляет? — Аккуратно и бережно неся «сайкум» на ладони, черномаг приблизился к клетке. — Для того, чтобы у человека — или феи — язык стал «без костей», я добавляю порошок из растолчённой человеческой кости. В этом есть что-то парадоксальное, верно?
Наставница молчала и прижималась к стенке клетки. Черномаг слегка шевельнул пальцами свободной руки, и прутья раздвинулись, чтобы вместить желе. Конечно, Наставница не промедлила — как он и думал, отчаянно рванулась на волю. Он схватил её поперёк тельца, ткнул лицом в желе.
— Ешь, а то никогда больше не увидишь своих учеников! Ешь, я сказал!
Фея сдавленно рыдала, вырывалась, но есть не желала. Что ж, это дело времени. Черномаг швырнул её обратно в клетку, желе отправил следом, а прутья снова сдвинулись.
— Вы посмотрите на неё, — глумливо протянул он, хотя смотреть было некому, — пташка захотела свободы! Нет уж, трепыхайся — не трепыхайся, ты будешь сидеть здесь до конца своей никчёмной жизни!
Тем временем снаружи послышались шаги и знакомое, родное шипение. Черномаг провёл ладонью по прутьям, напоследок улыбнулся фее и направился было к двери, как та распахнулась сама.
На пороге стояла Гарлигана — хибри, недавно созданная из человека и змеи. Высокая, красивая, с виду обыкновенная женщина, если не присматриваться. А то, что глаза выпуклые, неподвижные, а из-за клыков то и дело высовывался подвижный змеиный язык, жертва могла увидеть слишком поздно. Как и все хибри, Гарлигана двигалась очень быстро и отличалась необычайной физической силой.
У неё был только один недостаток — став хибри, она больше не могла разговаривать. Неудивительно — смешивая женщину и змею, черномаг отрезал первой язык, движимый любопытством: приживётся ли змеиный?
Пожалуй, Гарлигана оправдала все ожидания. В этом черномаг убедился ещё при нападении на Школу Белой Звезды.
— Что-то случилось, Гарли? — спросил он, глядя, как следом за хибри в дом вползли две ящерицы; они немедленно забрались на плащ черномага, а оттуда ему на руки. Он погладил ящериц, с удовольствием ощущая под пальцами шершавую прохладную шкурку.
— Ш-ш-ш, — Гарлигана оглянулась и поманила кого-то пальцем. Это оказался Мард — ученик черномага, который пока что обращался с магией гораздо хуже, чем со своим мечом. Тем не менее, его сил хватило, чтобы создать одну хибри. И собрать со всех окрестностей небольшой отряд нечисти — маа-змей и ящериц. А потом уже черномаг присоединился к отряду и теперь наслаждался результатом своей задумки — часть фей убита, остальные наверняка в ужасе и не знают, что им делать без Наставницы. Ну, а сама Наставница — в клетке, и вскоре черномаг добьётся от неё того, чего хотел.
— Господин, — Мард подошёл ближе, и даже при тусклом свете единственного уличного факела было видно, как он озабочен. — Дети Мааль рассказали мне, что рейгел Эйзек Гервелекский собирает отряды воинов, чтобы разыскивать таких, как мы, хватать их и отдавать феям на расправу.
Черномаг помолчал, гладя ящериц и собираясь с мыслями. Гарлигана и Мард вошли в лачугу, прикрыли за собой дверь и ждали ответа.
— Глупец. Он не знает, что у нас есть могущественный покровитель здесь, на Альбастрии, — наконец, усмехнулся черномаг и заметил, как переглянулись Мард и Гарлигана — конечно, они не могли об этом знать. Черномаг вспомнил с неким подобием теплоты, каким талантливым учеником отказался его покровитель. Да, это вам не тупое заучивание заклинаний и взмахи палочками!
— Но я думаю, мы справимся с рейгелом Эйзеком и без нашего покровителя, — черномаг пощекотал одну из ящерок, та умильно прищурила свои выпуклые жёлтые глазки. Очаровательные создания!
— Ш-ш-ш? — Гарлигана приподняла тёмные, будто нарисованные на белом лице брови.
— Рейгела Эйзека может настигнуть скоропостижная кончина. А его сын, как я слышал, умеет только кохль бочками пить и служанкам юбки задирать. Как и большинство рейгелов.
Мард потрогал рукоять своего меча.
— Но каким образом мы уберём Эйзека с дороги, учитель? Обычные методы тут не сработают.
— Ты прав, Мард. Не сработают, — черномаг нагнулся и опустил ящериц на пол, те заскользили прочь и скрылись в тёмном углу. — Попробуем необычные. Помнишь тин-ниа, которых мне удалось найти и приручить в Запретном Лесу неподалёку от городка Эльма?
Мард кивнул. «Тин-ниа» назывались большие коричневые черви, которые обладали удивительной способностью уменьшаться вплоть до размеров булавочной головки. Считалось, что тин-ниа полностью истребили феи Золотой Звезды, но, к удивлению и радости черномага и его ученика, несколько червей уцелели и спрятались на Альбастрии. Черномагу удалось размножить их до сотни. А затем они поучаствовали в истреблении целого селения, заползая людям во рты и носы и заставляя задохнуться.