Кровь фей
Шрифт:
— Служители Кэаль! — Это был голос мэйе, а вот и сам он показался из-за деревьев — запыхавшийся, раскрасневшийся, с посохом в руке. Видать, ушиб ногу, вот и прихрамывал. За ним шла целая толпа мужчин с хмурыми лицами, вооружённых чем попало — вилы, грабли, топоры. Будто организовывали восстание против неугодного им рейгела. — Что творится? Вся Гурунья собралась, молитвы Кэаль читаем, еле с духом собрались, чтоб сюда прийти… Что такое, нечисть на вас напала или чудовища-хибри?
Лэннери рассказал о ловушке Марда, о поединке и бесславной гибели черномага. Единственное, о чём умолчал, это о пытках — они слабо вязались
— Служительница Кэаль, всё ли с тобой хорошо? — озабоченно осведомился мэйе. Беатия грациозно склонила голову:
— О, да. Но я устала, измучена сражением и не откажусь отдохнуть до Алой Звезды!
Мэйе велел двум мужчинам с топорами сопроводить Беатию в деревню; сам же зашагал рядом с Лэннери и, почтительно кашлянув, обратился к нему:
— Служитель Кэаль Справедливой, а не согласитесь ли вы задержаться в Гурунье хотя бы до утра? Впереди Джанерианские горы, трудный и опасный путь, а так хоть сил наберётесь.
Лэннери, до того смотревший себе под ноги, с лёгким удивлением покосился на старика.
— Для фей не бывает трудного пути, мы ведь летаем, а не ходим пешком. Хищники или горные перевалы нас не смутят.
— Дело не в этом, — посох мэйе равномерно поднимался и опускался на землю: «тук-тук-тук» под звуки шагов. — Именно потому, что вы летаете, вас подстерегает опасность. В последнее время, говорят, в Джанерианских горах завелась нечисть.
Холодок коснулся сердца Лэннери — похоже, дети Мааль почувствовали, что чаша весов склонилась в их сторону, и полезли из-под земли, из своих тайных убежищ, как сорняки.
— Это серые птицы? — резко спросил он. — Одноглазые, о которых писали, что они полностью истреблены?
Мэйе кивнул и тут же полюбопытствовал:
— А как вы догадались, служитель Кэаль, что я именно про птиц говорю?
Лэннери пожал плечами, перекатывая на ладони клубок.
— А кто ещё может угрожать нам в воздухе? Не древесные же великаны или, того смешнее, тин-ниа. Но вы не беспокойтесь за нас, уважаемый мэйе — любая нечисть, которая пролетит мимо нас с Беатией, очень скоро окажется не одноглазой, а безглазой!
Они вошли в деревню и обнаружили, что там тоже ждёт толпа, но поменьше — женщины, вооружённые всем, что под руку подвернулось. Одна, постарше, размахивала увесистой сковородой, другая, помоложе, прижала к себе полено, а третья, с суровым красным лицом, и вовсе держала в руке косу. Чтобы выкосить всю нечисть, что ли? И куда спрятали детей, которые ещё утром резво носились по всей Гурунье, а теперь их не видно, не слышно? Лэннери невольно улыбнулся, хотя на душе у него было погано, и несостоявшиеся защитницы деревни обрадовались улыбке фея, как подарку.
— Все идите по своим делам! — суровым тоном велел мэйе. — Ничего страшного не случилось, служители Кэаль убили проклятого черномага!
По толпе женщин пробежали шепотки и сдавленные восклицания. Какие там дела, когда не слышавшие этой истории жаждали, чтобы Лэннери и Беатия поделились ею! Но феи отмахнулись — мол, слишком устали и измучены страшной битвой, лучше послушайте тех, кому мы уже всё красочно расписали. Лэннери вспомнил рассказы Аргалена о том, как рождались легенды; к завтрашнему утру по всей
— Гостям и вправду отдохнуть надо, — своей кряжистой, как дуб, фигурой мэйе заслонил Лэннери и Беатию. — Пойдёмте-ка, — и бросил на юного фея красноречивый взгляд, означавший, что тот на свою беду сболтнул и про тин-ниа, и про древесных великанов, и теперь ему придётся поведать, кто это такие и можно ли с ними бороться. Лэннери едва не застонал — всё, чего он желал, это поспать. У него скоро глаза начнут закрываться сами собой!
«Правильно, ты должен предупредить жителей Гуруньи о том, с чем они могут столкнуться», — слегка укоризненно заметила Айя.
«Верно», — нехотя согласился Лэннери. В мыслях он отметил, что эти «должен» и «не должен» становятся для него неважными, бледнеют и постепенно стираются, как некогда уверенность в том, что на Благословенных Островах царит Равновесие, и скоро от детей Мааль и черномагов останутся одни лишь воспоминания в библиотечных свитках. Мир изменился, а вместе с ним менялся и сам Лэннери. Поговорив с мэйе и ложась на скамью, чтобы немного поспать перед появлением Алой Звезды, он лишь мельком воскресил в памяти недавние пытки. А затем пожелал душе Марда наихудшей участи на том свете и спокойно заснул.
Глава XVIII
Джанерианские горы издали смотрелись как тёмный неровный гребень на фоне вечернего неба, залитого светом Алой Звезды. До них оставалось не больше двух длинных полётов, и Лэннери взвесил в руке палочку, покосившись на Беатию. Её белое, чуть веснушчатое лицо дышало таким невозмутимым спокойствием, что впору позавидовать. Губы феи то и дело шевелились — наверное, разговаривала с Мираной, а пару раз до Лэннери донёсся её смех.
Сам он чувствовал себя гаже некуда, и не только потому, что есть было нечего, а росы не видать до завтрашнего утра. Лэннери терзали мрачные мысли, что фей Золотой Звезды он увидит мёртвыми и приколотыми булавками к земле, как и фей Белой. И если ни одна из них не выживет, мир укроет враждебная тьма, которой обрадуются, словно родной, только нечисть и черномаги. Интересно, Хранительница и тогда будет молчать? Чего она ждёт? Неужели так и предопределено, что все Звёзды, расколотые, погаснут, и мир погрузится во мрак, а Благословенные Острова постигнет участь Кэрлионы? Но ведь это означало бы, что Кэаль уже сейчас слаба, что её энергия стремительно истощается, и феи почувствовали бы это на себе. Нет, что-то здесь не так! Эх, добраться бы до Хранительницы и самому её расспросить, да только никто не знает, как её найти…
— Лэн, с тобой всё в порядке? — с неожиданным сочувствием прозвучал голос Беатии рядом.
Юный фей сделал над собой усилие и натянуто улыбнулся.
— Почти. Думаю, как нам побыстрее пролететь Джанерианские горы, чтобы не тратить силы на нечисть. Мэйе-то я сказал, что мы легко с ними справимся, но сам, — Лэннери невесело хмыкнул, — в этом не уверен. Мы голодны, а ты помнишь, к чему Риджану привело недоедание.
Беатия сосредоточенно свела брови вместе.
— А если нам, наоборот, увеличиться и проделать этот путь пешком? Чтобы не привлекать к себе внимания нечисти, парящей в небе.