Кровь и Пламя
Шрифт:
— Дай угадаю, — Лисицын последовал примеру Кристины и обернулся назад, где шум боя стал сливаться в один сплошной грохот, — Первым был, что мы погибнем?
— А ты сообразительный русский, — обворожительно улыбнулась девушка и поправила прядь волос, — Как думаешь, куда безопаснее аппарировать?
— На базу к Салтыкову, — саркастично заметил её напарник, — Давай к правому крылу, там Эберль нас хотя бы опознает.
— Боишься, что Ланж будет стрелять, если мы появимся у него за спиной?
— Я бы выстрелил, а потом уже бы разбирался.
— Вечно вы, русские, сначала стреляете, — Кристина начала тихонько
— Мы так мировую войну выиграли, — Иван также аккуратно двинулся вслед.
Затих пулемёт, луна вышла из-за туч, и лишь слева и справа продолжал грохотать внутри здания бой. Волшебники аккуратно распрямились, стоя под деревом. Ещё один взрыв грохнул где-то внутри лечебницы. Из дверного проёма холла вылетело два небольших предмета, упали на крыльцо и покатились вниз по ступеням. Ещё один предмет упал на дорожку и покатился к дереву.
Иван обратил внимание лишь на звук третьего предмета, его глаза округлились, а рот открылся для нецензурных слов. Он подался назад, начиная прыжок, попытался схватить Кристину за рукав, но та успела заметить всё это раньше, потому ловко увернулась от его руки и начала своё движение.
Мир словно бы замедлился, исчезли звуки, сначала полыхнула вспышка на крыльце, белоснежная настолько, что казалось глаза должны ослепнуть от этого света. На доли секунды следом — вторая, а после третья, у дерева. Раздался утробный гул, становясь всё громче, и громче. А затем ураганный порыв ветра понёсся во все стороны. Ивану показалось, что он падает на землю словно в замедленной съёмке, в голове была лишь одна мысль: Кристина не успеет завершить своё заклинание, что бы она ни задумала. Но та успела — ветер наткнулся на невидимую преграду ровно в тот момент, когда девушка закончила движение, воткнув одну палочку в землю, а другую устремив точно вверх. И окружающий мир снова стал прежним.
Якобу Бергман-Полю план штурма не понравился, в целом тот молодой русский говорил правильные вещи: сообщить Федеральному Канцлеру, блокировать лечебницу, дождаться кайнцауберов, и пусть те уже сами как-нибудь — всё это было абсолютно здравой идеей. Но из-за высокой политики нельзя было втягивать в это противостояние простых людей, а значит всё нужно было делать самим. Притом, Аненербе спокойно этих самых простых людей втянуло, потому что кто-кто, а нацисты не делили мир на цауберов и кайнцауберов, у них был несколько иной подход.
Кроме того, сам Шваниц-то остался в лагере, при этом отправив под пули главу Берлина и лично главу Франции. Конечно, в обществе волшебников до сих пор существовали ещё рыцарские понятия о чести и личной доблести, но так рисковать — это Якоб не мог понять и поддержать. Глава мракоборцев, хитрый старый пёс, явно вёл свою игру, а глава Берлина слишком давно его знал, чтобы полностью довериться. Однако же, скрепя сердце, повёл своих людей на штурм.
После начала атаки на правое крыло здания и центральный вход, волшебники Фукса без проблем сняли барьер на второй этаж, открыв дорогу берлинской милиции, и оказалось, что на втором этаже их не ждут. Единственные два нациста, что караулили лестницу, погибли так быстро, что даже не успели поднять тревогу, зато берлинские милиционеры обнаружили буквально в двух шагах от лестницы обширную палату, где отдыхали защитники лечебницы. Глядя, как работают его подчинённые, Бергман-Поль вспомнил, что давным-давно
Якоб принял решение, что спешное продвижение к центральной лестнице сможет привести лишь к нежелательным потерям среди бойцов, потому отдал приказ проверять каждую комнату по дороге и при обнаружении противника зачищать.
Заслон защитников был пробит достаточно быстро, на третий этаж послали разведывательную группу из мракоборцев Эберля, которая не обнаружила там вообще никого. Складывалось ощущение, что у Аненербе не хватает людей, чтобы сдержать и тюрингийцев, ворвавшихся в правое крыло лечебницы, и берлинцев, зачищавших второй этаж.
Что-то серьёзное рвануло у центрального входа так, что затряслись стены, Эберль передал Бергман-Полю, что переходит в атаку по первому этажу. Разведчики с третьего этажа аккуратно пошли вперёд к центральной лестнице с намерением обойти позиции защитников центрального холла с тыла.
Русский рыжий лис же зашёл на первый этаж через Мир Духов. Эти гранаты, непонятной модификации, от которых их вдвоём смогла прикрыть Кристина, судя по разрушениям, действовали на оба мира, потому он всерьёз опасался, что нацисты их ещё раз применят. Однако пока в холле было всё относительно спокойно.
Точно также наверху располагался пулемётный расчёт, по-прежнему сияли магией пули в его лентах. Само пространство холла было разворочено, но два мёртвых тела уже успели оттащить в сторону, где над ними уже склонился человек в белом халате. У Лисицына не возникло иллюзий насчёт того, что дальше последует поднятие мертвецов — это было ожидаемо. Но рядом с ним ещё стоял человек в какой-то полевой военной форме с перевязью, на которой висело с пяток гранат продолговатой формы, которые откровенно сияли магией. Пройдя чуть подальше, лис заметил открытую дверь под лестницей — видимо это и был спуск вниз, в подвальную лабораторию.
Когда он оказался у подножья лестницы, то вновь огляделся: слева и справа в коридорах видно было, что кипел бой: справа отдалённый, а вот слева, казалось, уже совсем близко. Немцы, похоже, были метрах в двадцати, однако ни человек в белом халате, ни в полевой форме, не обращали никакого внимания на это. Волшебник, склонившийся над телами убитых нацистов, что-то по-прежнему бормотал, жаль слова в Мире Духов не бывают слышны, а его коллега совершенно спокойно взирал на развороченный дверной проём, поглаживая свою перевязь с гранатами. Интересно, сдетонируют ли они от атакующих заклинаний?
Лис аккуратно прошёл до двери в подвал и заглянул внутрь — узкая бетонная лестница закручивалась и уходила вниз в чернеющую пустоту. Никакого освещения, никакого движения внизу, возможно, все тела в морге по-прежнему лежат там, где и лежали?
Иван сошёл на пару ступеней вниз и вернулся в обычный мир, оглянулся и понял, что в лечебнице всё же горят лампы — видимо, освещение защитники всё-таки решили включить, однако оно было таким тусклым, что только-только чтобы разгоняла темноту. Звуки и запахи вернулись. Из подвала тянуло формалином и могилой — подвал лечебницы, как он есть. А вот шум боя из одного коридора становился всё громче.