Кровь и почва русской истории
Шрифт:
Бесспорно, Российская империя имела русскую биологическую основу. Взрывной рост русского населения пришелся именно на эпоху формирования основного ее тела, когда засевшая в лесах Московия превращалась в евразийского гиганта и вершителя судеб Европы. А для этого требовались люди, очень много людей. Людские ресурсы империи сыграли в ее геополитическом успехе не меньшую роль, чем необъятные пространства. Возможность почти неисчерпаемого пополнения вооруженных сил компенсировала техническую отсталость, просчеты политического и некомпетентность армейского руководства, оказавшись решающим фактором успеха в затяжных войнах – от Северной до Великой
Никогда и ни у кого в истории не было шансов взять верх над русскими в тотальной войне на русской территории. Подчеркиваю: над русскими. Ядро офицерского корпуса и основной состав армии во всех ее исторических модификациях составляли именно русские – даже тогда, когда они оказались относительным этническим меньшинством в общей численности населения империи. В условиях постоянных войн (из каждых трех лет своей истории два года Россия находилась в состоянии войны) выковался самой стойкий и выносливый в мире солдат - русский, которого, по словам Фридриха II, «мало убить, его еще надо повалить»[100].
Отсюда понятно, что дело не сводилось к одной лишь демографии – численности и динамике населения. Если бы дело обстояло таким образом, миром давно бы уже владели китайцы или кролики. Биологическая сила русского народа была неразрывно сопряжена с его экзистенциальной и психической силой, нервной энергией. Знамениты русская стойкость и выносливость – в бою, и в мирное время, которое по своей тяжести мало уступало военному лихолетью.
Похоже, что и морально-психологические качества русских имели биологическое соответствие. «Главная качественная особенность современной географии болезней сельского населения (европейской части России. – В.С.) – уменьшение заболеваемости к северу, можно думать, задана именно в позднем палеолите отбором на высокую жизнестойкость (курсив мой. – В.С.) с приближением к границе ледникового щита»[101]. Генетически детерминированная жизнестойкость составила важнейшую предпосылку русского освоения пустынных и суровых пространств северной Евразии.
Конечно, аборигенные народы Арктики значительно лучше русских приспособлены к жизни на Севере. Однако чем они еще могут похвастаться, кроме подобной уникальной специализации? Русские же создали великое государство в самых суровых в мире природно-климатических условиях – не только повторить это историческое достижение, но даже приблизиться к нему не удалось ни одному народу.
Витальное качество народа не сводимо к сумме социальных и культурных характеристик, это – имманентная этнической группе интегральная социобиологическая характеристика. Несмотря на неясность понятия «витальная сила», без него не удается объяснить историческую динамику в Большом времени. Весьма характерно, что аналоги концепта «витальной силы» явно или имплицитно присутствуют в большинстве объяснений взлета и падения империй.
Так, современный русский академический автор пишет, что для строительства любой империи необходима «избыточная энергетика населения (пассионарность – как витальная, так и метафизическая)»[102]. Значит, и падение империи предопределено упадком этой самой энергетики (она же - витальная сила). Вообще же популярный тезис об «имперском перенапряжении» подразумевает усталость общества и элит от груза имперской ответственности. Но ведь усталость – понятие не только социальное, но и биологическое.
Можно проследить по крайней
Раздел II. Диалектика русской истории
Наша история есть история того,
как дух покоряет материю.
Иван Солоневич
Глава 3. Русские против Империи
Я начну новый раздел с пункта, которым закончил предыдущий – с указания на критически важную роль витальной силы русского народа в отечественной истории. Даже если считать само понятие витальной силы «темным» и сомнительным, нельзя не увидеть прямой зависимости между русской демографической динамикой и формированием Российской империи.
Создание основного территориального тела империи происходило с середины XVI в. по конец XVIII в., причем динамика ее расширения была беспрецедентной. Только между серединой XVI в. и концом XVII в. Московия в среднем ежегодно (150 лет подряд!) приобретала земли, равные площади современной Голландии. К началу XVII в. Московское государство равнялось по площади всей остальной Европе, а присоединенная в первой половине XVII в. Сибирь по масштабу вдвое превышала площадь Европы. К середине XVII в. Россия стала самым большим государством в мире, а к середине XVIII в. территория Российской империи в сравнении с Московским княжеством начала правления Ивана III увеличилась более чем в 50 раз, составив шестую часть обитаемой суши.
В это же время - с начала XVI в. и на протяжении почти четырех веков - происходил не менее взрывной рост численности великорусского населения. В течение первых трех столетий, по конец XVIII в., численность русских увеличилось в 4 раза, с 5 до 20 млн человек, а затем, на протяжении XIX в., еще более чем в два с половиной раза: с 20-21 до 54-55 млн человек. Любые возможные неточности в подсчетах не меняют порядка цифр. То была поистине феноменальная, беспрецедентная для тогдашнего мира демографическая динамика, тем более что речь идет не о численности населения Российской империи вообще, а только о динамике русских, взятых без украинцев (малороссов) и белорусов. Причем на старте этой демографической гонки русская позиция выглядела довольно слабой: в начале XVI в. великороссы численно уступали итальянцам более чем в два, а французам - более чем в три раза: 5 млн русских против 11 млн итальянцев и 15,5 млн французов. К началу XIX в. позиции более-менее выровнялись: 20 млн русских против 17 млн итальянцев и 28 млн французов.