Кровь леса
Шрифт:
Да, удивительно, что не сообразил. По запаху волос, по вкусу губ… и тех губ тоже. Нанджиэрис са Науэрейдехе, дочь Наннитис. Ты такая сильная для своего хрупкого сложения, ты невероятно вынослива. Ты великолепно видишь ночью, твое обоняние далеко превосходит мое.
Я ведь практически не знал, как ты выглядишь. Мимоходом заметил в бою чуждую красоту твоего лица. Разрез твоих глаз, форма скул, линия волос. Но самое главное тогда не разглядел – ты была укрыта с головой живым плащом и маскировочными
Все это время, думая о тебе, я называл тебя «моя эльфийка», не подозревая, что ироничное прозвище настолько соответствует истине.
Народ вэйри – не раса людей. Это действительно эльфы.
Я поздравил себя. Что ж, вот и исполнился один из штампов, о котором я, не любитель фэнтези, тем не менее осведомлен. Аристократии у вэйри, впрочем, нет, Нан не принцесса – но действительно эльфийка и волшебница!..
На спящего человека… и эльфа тем более – нельзя пристально смотреть. Можно разбудить. Она и проснулась.
Сладко потянулась. Карие, еще затуманенные сном глаза посветлели, стали янтарными, потом хищно-желтыми. Припухшие со сна или от поцелуев губы улыбались, блеснули белые ровные зубы. Нет, не вампирские, но и не вполне человеческие. Клыков шесть штук – сверху пара слева и справа, внизу по одному.
Прядь медных волос свесилась на лицо, Нан отвела за розовое ушко. Вытянутое ухо чуть вздрогнуло, повернулось невозможным для человека образом.
Не в силах устоять, я осторожно потрогал… Интересно, как раньше не заметил на ощупь?
Нан дернула ухом, мотнула головой, мои пальцы так знакомо скользнули по щеке, – бархат… Нелепая какая ситуация, тело, чуждое взгляду, так привычно осязанию.
Желая как можно скорее разрушить эту двойственность, я притянул ее к себе. Девушка подняла лицо, закрыла глаза – безмятежно ждала поцелуя.
Я совершенно по-мальчишески просто коснулся губами и тут же отпрянул. Нан чуть нахмурилась, отстранилась.
– Что не так? – спросила она.
– Нет… все… – «в порядке» застряло в глотке. Нан пытливо заглянула мне в глаза, хорошо, в голову не полезла. – Я… просто… Только сейчас полностью разглядел, какая ты красивая…
Нан заморгала и робко улыбнулась. Как обычная человеческая девчонка… а потом округлила глаза и рот в человеческом же выражении восторженного удивления:
– Твое зрение вернулось?!.
Я кивнул. Нан взвизгнула, бросилась на шею, целуя куда ни попадя.
– Ох, Серый, я так рада!..
– А уж я-то как рад!.. – Я обнял ее в ответ и засмеялся, но смех встал поперек горла.
– Ты плачешь, – удивилась Нан, отстранившись.
– Быть того не может.
– Вот, смотри. – Нан коснулась моей щеки, и я с недоверием изучил ее мокрые пальцы. – У тебя слезы бегут.
– Это не слезы, – глупо упорствуя, сказал я.
– А что?
– Ну… вода.
– Знаешь, как в древней поэтической традиции называются слезы? – усмехнулась
– Эй, ты тоже плачешь. – Я притянул ее ближе и слизнул.
– Ой!.. что ты делаешь?
– Соленые, – констатировал я. – Но как-то по-другому.
И там, кстати, тоже…
– Эй, о чем думаешь? – возмутилась Нан. – У нас нет времени!..
Я с трудом укротил желания. Нан чмокнула напоследок почему-то в нос и отпустила, тут же наклонилась и подхватила плащ:
– Отвернись.
– Ну уж нет!.. Я столько дней был слеп, теперь мне нужно… Насытить взор!..
Видимо, аргумент показался Нан весомым, и она принялась одеваться – явно стесняясь, торопилась, но отвернуться больше не требовала. В следующий раз я обязательно посмотрю, как она будет раздеваться.
– Серый!..
– Что?
– То, что ты теперь зряч, не означает, что… – Нан постояла, изображая гнев, тяжело дышала и сжимала и разжимала кулаки. Какая же она красивая!..
– Правда? – девушка моргнула, опустила уши и улыбнулась смущенно. – Ладно.
Я застонал от восторга и двинулся вперед. Нан проворно отскочила.
– Эй, я не имела в виду «ладно» прямо сейчас, я хотела сказать «ладно» в том смысле, что…
– Потом ты разденешься для меня.
– Да, – Нан кивнула. – Что? Нет!.. Ох, Серый, ты совсем меня заморочил!..
Если бы не утро и необходимость идти, я бы… ух!..
– Вот именно, – кивнула Нан, небрежным щелчком пальцев зажигая подготовленный с вечера хворост. Стала готовить завтрак, двигаясь быстро и очень красиво, с невероятной эльфийской грацией.
А вот за завтраком девушку словно подменили, она роняла куски, проносила мимо рта, пару раз чуть не залезла в костер.
– Серый, прекрати.
– Что?
– Ты так смотришь, что у меня все из рук валится… и перестань передавать свое… даже не знаю, как это назвать…
– И ты тоже. Я ведь чувствую.
– Ладно, вместе.
С преогромным сожалением я укротил свое тао. Чувства Нан пропали из эмоциональной сферы, но она, заканчивая завтрак, кидала такие счастливые взгляды, что в телепатии не было нужды.
Нан шла первой, я мало что слюну не ронял, глядя на нее сзади, хотя ее лесные лохматушки живой одежды скрывали фигуру.
– Серый, перестань пялиться!.. – потребовала девушка, в очередной раз перехватив мое тао и споткнувшись от мысленного посыла. – Позже… насытишь взор!..
Она и в самом деле сердилась, и я, вздохнув, с сожалением отвел взгляд. Лес тоже являл собой достойную картину для созерцания, хотя замена, конечно, была неравной.
Блестящая листва нарядных деревьев, яркие салатовые листья кустарника прячут булавочные шипы, пушистый ковер травы. Сверху бесконечная глубина синего неба. Как много света и цвета, аж глаза болят.