Кровь нуар
Шрифт:
Джулия обняла Джейсона:
— Я верю, что она твоя девушка.
— Спасибо, но ты же знаешь, что папа будет согласен с Бобби.
Джулия обняла его чуть сильнее, но на лице ее отразилась та же мысль. Что с Джулией, что с ее матерью я бы готова была днем и ночью играть в покер. Вот с Робертой — не знаю.
Из открытой двери донесся низкий голос:
— Если подеретесь, то давайте здесь, чтобы я видел.
Джейсон вздохнул и прислонился ко мне, ткнулся лицом мне в шею. Вдохнул аромат моей кожи, как набирают последний глоток
Айрис пошла вперед, на ходу ответив:
— Веди себя прилично, Фрэнк.
Кажется, Бобби удалась в отца.
Час от часу не легче.
Глава семнадцатая
Фрэнк Шуйлер занимал почти всю кровать, так что ноги почти свешивались с краю — похоже, ничего по его размеру подобрать не удалось. Даже в лежачем положении было видно, что он намного выше шести футов. Но рак от него и оставил почти один только рост. Резкие черты лица, те же, что и у Роберты, стали еще резче, как у скелета, обтянутого кожей. Глаза — глубоко запавшие карие гроты. Но на голове густые черные волосы, на лице усы такие же темные. Либо он отказался от химии, либо рак определили так поздно, что лечить уже было нецелесообразно.
Трубки, подсоединенные к рукам и к носу. Тяжелый запах смерти, но не сильнее, чем в коридоре. То, что его убивало, не смогло отобрать у него достоинства. Хотя бы на данный момент.
— Джейсон приехал тебя навестить, и привез с собой свою девушку, правда, хорошо? — попыталась заговорить Айрис жизнерадостно, но получилось натянуто.
— Привет, па, — произнес Джейсон без интонаций.
— Зачем приехал? — спросил его отец.
Джейсон сильнее сжал мне руку.
— Меня попросила мама.
Голос его был так же тщательно бесстрастен.
— Можно не держать эту девушку так крепко, — сказал человек в кровати голосом таким низким, что ушам почти больно было. — И не притворяться тоже можно.
Голос был куда менее враждебен, чем взгляд. Может быть, взглядом он не умел управлять.
Джейсон отпустил мою руку, обнял меня за талию — рука на бедре ниже пистолета. Я водила рукой по его боку под пиджаком, стараясь успокоить, насколько можно.
— Я буду держать Аниту так, как мне захочется.
— Роберта правду сказала: тискай девушку на публике как хочешь, важно, что ты с ней будешь делать наедине.
— И что же я буду с ней делать наедине, чего не делаю при людях… папа? — спросил Джейсон тихим голосом.
— Тебе мать велела привезти девушку, чтобы я умер счастливый, думая, что мой сын не… — он замолчал, будто колеблясь при выборе слова.
— Не кто? — спросил Джейсон, все так же не повышая голоса, но с оттенком злости.
— Не гомик, — ответил Фрэнк.
— Гомик, — повторила я, стараясь не заржать. Бывают моменты, когда от напряжения вдруг пробивает на хохот. Фрэнк посмотрел на меня так, будто я только что здесь появилась. — Извините.
— По-вашему, очень смешно, что моя
Я ткнулась головой в Джейсона:
— Что ты хочешь, чтобы я сделала?
— Была сама собой.
Я чуть отодвинулась, чтобы на него посмотреть:
— Уверен?
Он улыбнулся:
— На сто процентов.
Я пожала плечами, все еще обнимая его рукой. Снова посмотрела на человека в кровати попыталась придумать, как бы начать повежливее.
— Смешно то, что вы считаете Джейсона геем.
— То, что ты на нем виснешь, не опровергает, что он гомосек.
— Гомик, гомосек… почему не сказать просто: гомосексуалист?
— Это слово тебе больше нравится? Ладно: он гомосексуалист.
Мать подошла ближе, но не к самой кровати — она остановилась между мужем и сыном. Мне подумалось, что большую часть Джейсоновой жизни она провела в этой позиции.
— Мне кажется, что я в силу своего положения лучше вас знаю сексуальные предпочтения Джейсона, мистер Шуйлер.
Да, так получилось вежливо.
— Папа, — отозвалась стоящая в дверях Джулия, — Джейсон привез Аниту познакомиться с тобой. Что-то это же значит?
— Значит, что она готова ради него соврать.
Джейсон отодвинулся в сторону, продолжая только держать меня за руку, и потянул к двери.
— Пойдем, Анита.
— Нет!
Айрис схватила его за другую руку.
— Папа, — сказала Джулия, — он же издалека прилетел. Они оба бросили работу, все бросили и прилетели сюда. Веди себя прилично.
— Я умираю, Джулия, и у меня нет времени на приличия. Я хотел, чтобы мой сын был мужчиной, а он не мужчина и не будет.
У Джейсона плечи согнулись, как от удара. И это была последняя соломинка. Столько дерьма верблюд уже не вынесет, даже от умирающего. Не выпуская руки Джейсона, я обернулась к кровати:
— Джейсон куда больше мужчина, чем вы, мистер Шуйлер.
Пещеры глаз повернулись ко мне:
— Это в каком же смысле?
— В смысле, что мужчина вежлив. Настоящий мужчина добр. Настоящий мужчина любит своих родных и обращается с ними как с людьми.
— Я умираю, и заработал себе право быть сукиным сыном.
— Могу спорить, что бездушной сволочью вы были всегда.
Выражения, мелькнувшего у него на лице, я не поняла.
— Я не сволочь.
— И еще какая, могу вас уверить. Вы умираете — и что же? Все мы умираем, мистер Шуйлер. Вы просто знаете дату выезда из занимаемого номера и размер счета, который придется оплатить.
— Убери отсюда свою шлендру, — обратился он к Джейсону. — От креста на шее она не перестала быть той, кто есть.
Джейсон сжал руку, чуть потянув меня назад — наверное, я подалась к кровати, сама того не заметив. Мне говорили, что я не имею права носить крест, потому что поднимаю мертвых, но никогда — потому что я шлюха. Новое оскорбление, и оно мне не очень понравилось.