Кровь, охота и рок-н-ролл

Хари Н.

Прикинувшись хорошей девочкой, Роз спросила у Гвидиче, как ей стоит представить их связь, и он объяснил, однако было понятно, что акценты сместились драматически. Двое суток Штаты сотрясали протесты и митинги — то за найфо, то против. Роз оказалась идеальной объединяющей фигурой. Красивая, из Ордена, вдохновенно рассуждающая о том, что сотрудничество с вампирами не должно быть постыдным. Расам пора объединяться, она счастлива послужить примером и бла-бла в том же духе. Да, Давиде Гвидиче обращался к ней за помощью, она действовала с его ведома,

но, знаете, у него же нет полномочий для обысков…

Главное, в отличие от Гвидиче, Роз Спайс всех устраивала, на неё никто не точил зуб. И вампира выдавило из инфополя.

Давиде без стука ввалился к Гэри, за ним прошмыгнула Ада, а за ней — Нэнс. При виде Гвидиче Гэри, с планшетом сидевший на кровати по-турецки, втянул голову в плечи. Затем расслабился. Перемещение Нэнси Ада опять не заметила, и бесшумность вампирши действовала ей на нервы.

Давиде заговорил:

— В ночь беспорядков парней было пятеро, взяли троих. Нам нужны остальные двое. И скандальные детали, которые полиция не афиширует. И ещё что-нибудь, что угодно… взрывное! Думайте. Ада, с тебя компромат на подружку.

— Мы уже не подружки, но компромата нет.

Гвидиче недобро сверкнул глазами.

— Я снова спрошу вечером, и пусть ответ будет другим. Нэнси?

— Я вычислила трёх кандидатов по контактам арестованных. Но они не из Краствила и, полагаю, уже находятся вне Миссури.

— Погодите, у вас есть имена арестованных?

Гэри вытащил изо рта пожеванную сигарету.

— Копы обожают деньги, терминатор. Важно их правильно предложить! Босс, у меня пока глухо, и вообще фигня.

— То есть?

— Тот первый чувак, которого ты шлёпнул, МакАдамс, он с этими ребятами как из параллельных вселенных! Пересекаются через группы поклонников Чистоты, но и только. Дружки его охранниками в «Псе» не работали. Дружки пареньков — тоже. Похоже, они тупо ради тебя сколотили банду солдат удачи.

— Да нет же! Они точно до меня охотились на вампиров!

— Тебе виднее, — как всегда согласился Гэри. — Но учти, МакАдамс был ветеран Кровавой и член Ордена. Охранников тоже учили клиентиков дрючить.

— А пропажи двухлетней давности?

— Родриго Гонсалес и Вахид Харири местные. По ходу, они и есть костяк банды. Сначала ловили ваших в одиночку, потом вступили в «Чистоту» и позвали соратников. А?

Вампир опустился на пуф. В этом доме тёмная мебель контрастировала с белыми стенами как в офисах или банках. Жилые комнаты почти полностью занимали кровати, и их компания из четырёх человек с трудом помещалась в одной из них.

— Ладно… Тогда копай… как их? Гонсалеса и Харири. Любые моменты, где Дом или Орден могли их засечь, но не засекли. Или вступили с ними в сговор. Нэнси, отслеживай подельников. Ада, на тебе рыжая.

Ада с облегчением вышла, но у себя, наедине с неразобранными чемоданами, ей было неуютно, и она спустилась в гостиную, где Оскар сметал в кучу останки столика. Предложила помощь с уборкой. Простые действия приводили мысли в порядок.

Её

заставляли выбрать сторону, перестать балансировать. Ещё пару недель назад она бы извивалась и изворачивалась, но сейчас ситуация изменилась. Умирая в жилище неизвестной вампирши, Ада осознала, что всю жизнь принимала решения, опираясь на идеи, внушённые извне. Иное было невозможно, эти идеи окружали её с рождения естественной атмосферой. Ими дышали родные, друзья, знакомые, недруги и посторонние в интернете. Но вот она попала в другую атмосферу, и былые установки оказались несостоятельными, не универсальными. Абстрактные идеи в целом оказались плохим ориентиром, в отличие от дел.

Давиде Гвидиче не был обязан нянчиться с ней. Максимилиан Браун не был обязан оправдывать её перед Спайсами. За их иррациональностью проступало нечто важное и притягательное, но противоречащее всему, чему Аду учили.

Сняв со светильника разбитый плафон, Ада сложила его в мешок для мусора и вздрогнула, обнаружив Гвидиче за спиной. Вампир глядел сверху вниз. Дворецкий испарился.

— Снова уйдёшь без разрешения — обратно не пущу.

— Да, хорошо. Прости! Я не думала, что так получится! — Ада действительно чувствовала себя виноватой. — Давиде, слушай, её ложь вскроется! Адвокаты добьются признания показаний недействительными, а обыска — незаконным!

— Долго, Ада. Это займёт годы, а у меня часы. В лучшем случае, дни. Постарайся вспомнить что-нибудь из прошлого, вы же общались!

— Часы? Серьёзно, часы? А дядя? Ты же последний кровный родственник Алонсо! Он должен тебя как зеницу ока хранить! Он за тебя отдал гигантский выкуп, когда вы бежали из Италии!

— Но не хранит. Наоборот.

Взгляд вампира остекленел, и он отодвинулся от Ады. Кажется, разрыв отношений с дядей он переживал тяжелее неудачи с Линчевателями. Кажется, поэтому и взбунтовался против клана.

— Да что у вас случилось?!

— Тебя это не касается.

— Да ладно?! А как мы будем работать вместе? А если я им попадусь? Давиде, я не уверена, правда ли хорошо разбираюсь в вампирах — похоже, ни хрена — но пунктик на родстве у вас имеется! Что ты натворил?

Он оценивающе на неё посмотрел и произнёс иронично:

— Расскажу за поцелуй.

Ада задумалась. Итальянец не желал обсуждать ссору с Алонсо, рассчитывал слиться. Как?

— Океей. А поцеловать кого, куда, и когда именно расскажешь?

Вампир расхохотался.

— Господи, Ада, я не джинн! Какая же ты иногда… Поцеловать меня. В губы. Расскажу сразу после.

Нет, он точно подготовил какой-то подвох.

— Ты будешь сопротивляться?!

Давиде изумлённо моргнул и прыснул. Потом увидел, как Ада всерьёз примеривается. Отшатнулся.

— Ладно-ладно, отмена! Я пошутил!

Ада скрестила руки на груди и запричитала:

— Нет, ну нормально! Только соберёшься, значит, преодолевать стереотипы, расширять горизонты! Практически налаживать культурное взаимодействие! А он пошутил!