Кровь предателя
Шрифт:
– Вскинуть мушкеты!
– приказал сержант.
Выставив вперед левую ногу, солдаты подняли оружие, уперев приклад в правое плечо.
Проверить шомполы!
Каждый коснулся левой рукой ствола мушкета, дабы убедиться, что шомпол находится в пазу под стволом.
– Дельце плевое, ребята, но если случайно пальнете шомполом, придется попотеть над перезарядкой. А за это время вас в два счета уложат. Открыть полку!
Правой рукой рекруты открыли полки.
– Молодцом! Молодцом, ребята!
– проревел сержант под щелканье механизмов. Сделав паузу, он со
– Пли!
В едином порыве мушкетеры спустили курки. Тридцать серпентинов дернулись назад, послав тридцать горящих фитилей к тридцати открытым пороховым полкам. Фитили воспламенили затравку, которая в свою очередь подожгла главные заряды, забитые в стволы.
А тем временем, в роще Страйкер почувствовал нажим на живот и, открыв глаз, увидел, что Лизетт склонилась над ним, сжав его бока коленями. Он поднял руку, защищаясь от удара, но его не последовало. Вместо этого Страйкер ощутил нежное прикосновение ее щеки к своей огрубевшей руке, и свет померк, когда ее лицо склонилось ближе. Он смутно осязал прикосновение длинных золотистых прядей к своим вискам и почувствовал теплое прикосновение губ. Он попытался подняться, но Лизетт, прижала ему руки к груди и завалила на спину, не переставая целовать. Страйкер подчинился, опустив ладони ей на ягодицы, утопив в них пальцы, и прижимая ее к себе, наслаждался теплом, проступавшем сквозь ткань бриджей. Рты тесно сплелись, губы и языки извивались, словно продолжая дуэль тел. Клацали зубы, лился пот, раздавались стоны.
Страйкер перекатил ее на спину, пытаясь расстегнуть ее бриджи. Но Лизетт, будучи голодной как хищница, оттолкнула его, заставив подняться, и сорвала с него одежду, прежде чем он раздел ее. Наспех раздевшись, Лизетт бросилась в объятья Страйкера. Ухватив его за шею, она обвила ноги вокруг его пояса и позволила ему приподнять себя, как он делал уже не раз.
Онa слегка повела бедрами вперед, жадно направляя его в себя, и Страйкер прижал ее ближайшему стволу. Под ее спиной яростно шуршала кора, пока они с безудержной животной страстью наслаждались друг другом.
А тем временем на поляне, словно сама природа внимала их страсти, раздался громовой раскат адского извержения.
Гораздо позже, когда мушкетеры ушли и любовники лежали бок о бок на листве, Страйкер почувствовал себя опустошенным. Лизетт, безжизненным взглядом уставившись в спутанные ветки над головой, снова и снова повторяла свои оправдания, рассказывая ему о секретной миссии в Испании, потребовавшей разрыва всех ее связей с Англией.
– У тебя всё равно оставался выбор, - произнес Страйкер, когда она закончила.
– Тебе хотелось, чтобы я сказала своей госпоже, что предпочла ей английского солдата?
– Я бы хотел, чтобы ты сказала своей госпоже, что предпочитаешь затолкать это задание ей в задницу.
– Знаю, что ты хотел бы этого, - тихо рассмеялась Лизетт.
– И именно поэтому я не могла тебе рассказать. Понимаешь?
– Ты права, - произнес он через некоторое время.
– Я бы тебя не отпустил. А если бы ты проигнорировала мое желание, последовал бы за тобой на край света.
Лизетт присела,
– Я любила... люблю тебя, Страйкер, но по-своему.
Он тоже сел.
– И это "по-своему" означает, что ты получаешь со мной удовольствие, когда это служит твоим целям? А когда позовет хозяйка, то даешь мне отставку? Так выходит?
Она не ответила и встала, почти беззвучно отряхивая сапоги и бриджи от комочков земли, превратившейся в кашу после их энергичных движений.
– Почему ты здесь, Лизетт?
– спросил Страйкер, наблюдая, как она одевается. Она промолчала, лишь разбрасывая кучу палой листвы и веток, пока не почувствовала под ногами твердую поверхность. Лизетт остановилась и забрала свой пакет. Ткань, в которую он был замотан, развернулась, обнажив дерево.
– Что в шкатулке?
– спросил Страйкер.
Лизетт загадочно улыбнулась.
– Ты бы лучше штаны натянул, прежде чем задавать вопросы. Денек прохладный.
Она протянула руку, кончиками пальцев оставив на лбу и на левой стороне его лица Страйкера мягкий отпечаток, следуя изгибам шрама, на который она когда-то накладывала примочки.
Когда она повернулась и пошла прочь, нырнув в лес, Страйкер вскочил на ноги и поспешно оделся.
– Подожди!
– крикнул он, неуклюже запрыгав вслед за быстро исчезающей фигурой, пытаясь одновременно надеть левый сапог.
– Подожди, Лизетт!
Когда он выбрался на поляну, она уже исчезла.
Глава одиннадцатая
– Чего вам надо?
Высохшая старуха уставилась на новоприбывших через цель в двери, показав острый нос и подозрительные глаза.
– Чего нам надо?
– переспросил капитан Мейкпис.
– Нам срочно нужно повидать вашего хозяина, мадам. Вопрос жизни и смерти.
– Все так говорят, - фыркнула старуха.
– Подождите здесь.
И закрыла смотровую щель.
Мейкпис сделал шаг назад от порога и задрал голову, чтобы осмотреть Лэнгриш-хаус. Это было впечатляющее трехэтажное здание из бежевого камня, с огромными прямоугольными окнами. В сгущающихся сумерках оно отбрасывало зловещие тени, длинные и неровные.
– М-м-может, вышибить дверь, сэр?
– поинтересовался Бейн, стоящий в паре шагов позади капитана.
Мейкпис обернулся и посмотрел на него.
– Имейте терпение, сержант. Старик Мокскрофт откроет, как только услышит наш рассказ. Нет нужны применять ваши навыки.
– И что за рассказ, приятель?
Говоривший был низкорослым и широким в плечах человеком, слегка за сорок с большим носом, и держал в руках древний на вид мушкет. Он появился из бокового крыла дома вместе с полудюжиной сопровождающих, все они держали наготове мушкеты.
Мейкпис переводил взгляд с одного враждебного лица на другое.
– Полегче, джентльмены. Давайте не спешить спускать курки.
– Военные тут нежеланные гости, - заявил широкоплечий предводитель.
– Судя по цветистости языка, вы кавалеры.