Кровь Янтаря
Шрифт:
Я, вероятно, уже исчезал, когда он сказал:
— Ну, все…
— И запах к запаху, — отозвался я и произнес слово, которое завершило заклинание и вывалило на Маску пару тачек навоза.
Я шагнул в тронный зал Янтаря, унося с собой Джасру. Возле стойки буфета стоял Мартин с бокалом вина в руке и разговаривал с Борсом, сокольничим. Заметив изумленный взгляд Борса в мою сторону, Мартин замолчал, затем развернулся и тоже уставился на меня.
Я поставил Джасру у входа. Я совсем не собирался прямо сейчас возиться с нею, разбираясь с заклинаниями, — тем более, я слабо представлял,
Я осушил бокал, поставил его, затем сказал им:
— Делайте с ней что хотите, только не вырезайте на ней своих инициалов.
Затем я ушел и, отыскав кушетку в восточной комнате, вытянулся на ней и закрыл глаза. Как мост над бурными водами [31] . Некоторые дни — как бриллианты. Куда исчезли все цветы?
Что-то в таком духе.
XII
31
«Мост над бурными водами» — песня Пола Саймона и Арта Гарфинкла.
Дым коромыслом, гигантский червяк и цветовые вспышки. Каждый звук рождался в форме, достигал до максимума — и угасал, убывая. Толчки бытия, похожие на высверки молний, — вызванные из Тени и вернувшиеся в Тень. Червяк длился вечно. Цветы с собачьими головами щелкали на меня зубами и покачивали листьями. Струя тумана остановилась на сигнал подвешенного к небу светофора. Червяк — нет, гусеница, — улыбался. Или улыбалась? Пошел медленный, слепящий дождь, и каждая из парящих капель была глазом стрекозы…
«Что не так на этой картинке?» — спросило что-то внутри меня.
Я сдался, потому что не был уверен — что. Хотя у меня было ясное ощущение, что случайный ландшафт вряд ли должен плыть…
— Во дает! Мерль…
Чего теперь надо Льюку? Почему бы ему не прекратить соваться в мои дела? Вечно у него проблемы.
— Посмотри на это, ну же!
Я посмотрел туда, где несколько ярких прыгающих шаров — может, кометы? — ткали из света гобелен. Гобелен упал на лес, сплошь заросший зонтиками.
— Льюк… — начал я, но один из собакоголовых цветов укусил меня за руку, и все вокруг треснуло, как будто было нарисовано на стекле, только что пробитом пулей. За стеклом висела радуга…
— Мерль! Мерль!
Глаза мои внезапно открылись, и я увидел, что это Дроппа трясет меня за плечи. Там, где лежала моя голова, на кушетке расплывалось влажное пятно.
Я приподнялся на локте и протер глаза.
— Дроппа… Что?..
— Не знаю, — сказал он.
— Чего ты не знаешь? Я спрашивал… Черт! Что случилось?
— Я сидел в этом кресле, — сказал он, указывая, — и ждал,
Я кивнул, затем заметил, что из ладони у меня сочится кровь — там, где укусил цветок.
— Сколько времени я был в отрубе?
— Минут двадцать, наверное.
Я свесил ноги, сел.
— Так почему же ты решил разбудить меня?
— Вы козырялись отсюда, — сказал он.
— Козырялся? Во сне? Нет, так это не работает. Ты уверен…
— На беду, я в тот момент задремал, — сказал он. — Вы налились радужным сиянием и начали расплываться по краям и исчезать. Я подумал, что лучше разбудить вас и спросить, сознательно ли вы это делали. Что вы пили, пятновыводитель?
— Нет, — сказал я.
— Я раз опробовал его на своей собаке…
— Видения, — сказал я, массируя виски, которые начали пульсировать. — Вот и все. Видения.
— Те же самые видения, что и у других? Как DTs а deux? [32]
32
А полностью: Delirium tremens a deux — то есть «белая горячка на двоих». Delirium tremens — чрезмерно беспокойное состояние, связанное с избыточным потреблением алкоголя, характеризующееся дрожью конечностей и галлюцинациями.
— Вы не поняли.
— Пойдемте лучше к Рэндому. — Дроппа направился было к выходу.
Я покачал головой.
— Не сейчас. Я хочу посидеть и собраться с мыслями. Что-то не так…
Я посмотрел на Дроппу и увидел, что зрачки у него расширяются. Смотрел он мимо меня. Я повернулся.
Стена за моей спиной таяла, как восковая пластина возле огня.
— Кажется, пора трубить в трубы и бить в барабаны, — пробормотал Дроппа. — На помощь!
Вопя, он промчался через комнату и вылетел за дверь.
Раз, два, три — и стена снова была во всех отношениях нормальной, но меня трясло. Кой черт тут происходит? Маска ухитрился наложить на меня чары прежде, чем я вырвался? Если так, то на что они направлены?
Я поднялся на ноги и медленно обошел комнату по кругу. Все, на первый взгляд, было в порядке. Я понимал, что едва ли это примитивная галлюцинация, порожденная моими недавними потрясениями, — Дроппа ведь тоже видел. Так что я вроде не спятил. Это было что-то другое — но что бы это ни было, я чувствовал, что оно все еще рыскает по соседству. В воздухе была какая-то особенная неестественная ясность, и каждый предмет казался необычайно живым.
Я быстро обыскал комнату, — не зная даже, что же я ищу. Неудивительно, что я ничего не нашел. Тогда я шагнул наружу. В чем бы ни заключалась проблема, не могла ли она возникнуть из чего-то того, что я притащил с собой? Могла ли Джасра, неподвижная, как бревно, и безвкусная, как кичевый галстук, оказаться троянским конем?
Я направился в тронный зал. Стоило мне сделать десяток шагов по коридору, как впереди возникла наклонная решетка света. Я заставил себя идти дальше, и она отступала, меняя облик, пока я приближался.