Кровь. Закат
Шрифт:
– Что в чемодане? – спросил Осмий, с омерзением глядя на человека, скрючившегося от боли на полу.
– Это «Периметр», – после долгой паузы неохотно выдавил Кровник.
– Ой-ей-ей ура. Вот это да… – безжизненным голосом проговорил Осмий. – Копия президентского «ядерного чемоданчика»? «Кнопка»?
– Да, – так же неохотно ответил Кровник. Он держался за живот обеими руками. Его мутило от боли.
Осмий посмотрел на кейс. На лежащего у его ног.
– Открой! – приказал он.
– Я говорю: ключ у седого. – Кровник смотрел на лакированные
– А чемодан почему у тебя?
– Забрал… – Кровник зажмурился, – вырвал в последний момент… седой отвлекся груз сбрасывать… я дернул… без него он выпрыгнул…
Лежал, не разжимая век.
– Молись, чтоб это было так, – сказал Осмий. – Я буду очень расстроен, если…
Он двинулся к выходу из камеры, помахивая чемоданчиком так, словно шел с ручной кладью на посадку в аэропорту. Кровник смотрел на его искривленную в мутном пространстве фигуру, чувствуя щекой холод бетонного пола.
– Не надо благодарить меня заранее… – сказал Осмий, приложив руку к сердцу и поклонившись.
Ключ провернулся в скважине три раза.
Кровник со стоном закрыл глаза: все еще хуже, чем он думал. Гораздо хуже.
Он покачал головой и скривился: этот ушлепок явно вбил себе в голову, что теперь у него одна из запасных «Кнопок». Если эта автоматическая система получает достоверное подтверждение о нанесение ядерного удара, то даже если президент со своим «чемоданчиком» погиб от прямого попадания – происходит автоматический запуск ракет, с установленными на их борту мощными радиопередатчиками. Это называется «Периметр». «Мертвая рука». «Кнопка».
Разубеждать Осмия бесполезно – ему явно нравится эта версия. Кровник сам сделал все, чтобы он поверил. Осмий вряд ли знает, что «Периметр» – это не просто чемоданчик, а система, состоящая из нескольких составляющих. Кровник видел такой всего два раза летом 1991-го, во время путча. В тот момент ядерное оружие мощностью в миллион мегатонн в прямом смысле слова прямо на глазах выходило из-под контроля. «Периметр» несколько раз передавали из рук в руки малознакомые друг с другом люди. Кровник лично сопровождал «президентский чемоданчик» и даже держал его около получаса у себя на коленях. Тот, с которым Осмий только что вышел из этой комнаты – очень похож. Но.
Это короткое «Но».
У Кровника за последние сутки была возможность хорошенько рассмотреть черный кейс из лаборатории, чтобы понять: это очень качественная копия. Он почти такой же. Очень похож. Разница буквально в паре деталей. Его пару раз навещала мысль: вдруг это просто более старшая модель? Вряд ли… Наверняка левый. Хотя кому понадобилось делать обманку, тоже непонятно…
Кровник еще раз покачал головой.
У него гораздо больше проблем, чем он думал пять минут назад.
Нужно врать дальше. Врать как можно убедительнее. Это важно. И почти бесполезно. Они с Пилоткой выиграли плюс-минус пару часов. Судя по всему, жить им осталось ровно до того момента, когда вся эта гоп-стоп экспедиция ничего не найдет в указанном Пилоткой месте.
Нужно врать.
Врать как можно убедительнее.
Он посидел какое-то время и встал на ноги. Осмотрелся.
Прошелся от стены к стене.
Опять сел, ощущая задницей твердость сидения. Понял, что пятна на полу – это кровь. Впитавшаяся в бетон. Затертая влажной тряпкой.
Он запрокинул голову и зашипел: болит все тело, и шея не исключение. В будущем на такие задания будут отправлять роботов. Пока не отправляют.
Он прищурился: на потолке выцарапано что-то. Какие-то символы. Цифры? Подошел поближе.
«Солнце прощай, люблю тебя».
Надпись, сделанная… когда? Месяц назад? Год?
Он еще раз прошелся по камере от стены к стене.
Ноги почти не держат.
Сел на стул. Устроил руки на коленях: как же хочется спать…
В следующий раз, когда окажется в постели, он обязательно…
Дверь распахнулась.
Гаман и Алеша.
Кровник тяжело поднялся со стула.
– Пойдем, мутила… – сказал Гаман. – Будешь за базар отвечать…
Он покачал головой:
– На что надеялся? С Осмием восьмерить долго ни у кого не получится. Лучше б молчал ты за свою приблуду на батарейках…
Опять перецепили браслеты, защелкнув ему руки за спиной, вывели в коридор. Кровник услышал приближающиеся шаги. Несколько человек. Алеша крепко схватил его за плечо и повернул лицом в стену. Гаман вставил ключ в замочную скважину.
– Пассажир идет с нами, – хриплый низкий голос. – Его Игнат хочет видеть.
– Пассажира хочет видеть Осмий, – важно сказал Алеша.
Кровник услышал хриплый смех:
– Ну так пойдем, сам об этом Игнату расскажешь, клоун.
Кровник почувствовал, как рука отпустила его плечо. Он обернулся.
Четверо в кожаных куртках. Матерые. Лица словно вырублены из камня. Один из них, с железными зубами во рту, в упор рассматривал Гамана и Алешу.
– Браслеты с него сними… – сказал он, недобро улыбаясь. – Игнат его не боится…
Наручники сняли. И Гаман, и Алеша выглядели притухшими.
– Ладно, Ворон – примирительно сказал Гаман. – Пусть с вами идет…
– Ты не одупляешь? – Ворон ухмыльнулся. – Ты тоже с нами идешь…
Он посмотрел на Алешу:
– И ты.
Ворон мазнул по Кровнику взглядом.
– Шевели поршнями! – процедил он сквозь свои железные зубы.
Они двинулись молчаливой группой по коридору. Не той же дорогой, какой его вели сюда, не обратно на улицу, а еще глубже в дом. Коридор, переходящий в еще один коридор. Закрытые двери по обеим сторонам. Кровник осторожно посматривал, пытаясь запомнить дорогу и считая повороты. Чихнул неожиданно. Сбился. Вывалились гурьбой на лестничную клетку, поднялись на этаж выше, свернули в большие распахнутые двери, в какой-то полумрак. Странный запах. Знакомый. Запахло пылью и старым сухим деревом. Еще чем-то… гуашью?