Кровавая графиня
Шрифт:
Палатин вышел из экипажа и с любопытством оглядел подъезжавших всадников. Командир отряда, узнав его, остановился на должном расстоянии, окаменев от излишнего усердия, и приказал ратникам отдать палатину честь.
На вопрос палатина он стал сбивчиво рассказывать, как они, не ведая отдыха, преследовали разбойников за Вагом. Куда бы они ни являлись, кого бы ни спрашивали, видел ли кто разбойников, им везде охотно отвечали, что видели, что они, дескать, там-то и там. Так они наконец попали на Птичий Верх. Но и там не застали вольных братьев, лишь какой-то мужик
— А знаете ли вы, какая неожиданность ожидает вас в Чахтицах? — спросил секретарь капитана. — Свадьба там была, но другая, и свадебного пира нет там никакого, потому как Андрей Дрозд похитил Эржику Приборскую и увез в горы.
Новость поразила всех. А Фицко — особенно. В ярости он ругался и скрипел зубами.
— Ты кто? — спросил палатин горбуна, который привлек его внимание своим видом и взрывом злобы.
Фицко никогда в жизни не оказывался вблизи такого господина, поэтому в первую минуту не нашелся что сказать. Напрасно напрягал он мозг, ища подходящие слова. Наконец он пробормотал:
— Я Фицко, верный слуга чахтицкой госпожи Алжбеты Батори.
— Что ты слуга — верю, — рассмеялся палатин, ибо растерянный горбун выглядел и впрямь забавно, — а вот верности в тебе и в помине нет. Да и ума тоже. И вообще мне кажется, что ни у кого из вас нет ни капли разума, коли вас так ловко надули. Надеюсь, вы поумнеете и скоро переловите разбойников. В путь!
И кортеж палатина последовал к месту назначения.
— Господин секретарь, — проговорил палатин, — поручаю тебе расследовать эту чахтицкую историю. Уверен, что сия разбойничья свадьба станет увлекательным сюжетом для наших свадебных гостей и немало позабавит их…
Мщения, мщения!
Павел Ледерер отошел от тайного входа под градом, охваченный отчаянием. Как помочь любимой, попавшей в беду?
Он ходил туда-сюда, точно полоумный, пока наконец не очутился на новоместской дороге.
И тут — он не поверил собственным глазам — он вдруг увидел… Барбору Репашову.
— Как ты здесь очутилась? — обрадовался он. — Кто тебя освободил?
Неожиданная встреча ее тоже несказанно удивила, но робкая радость, на минуту вспыхнувшая в ней, после его вопроса снова угасла.
— Выходит, ты знаешь, что меня схватили и бросили в темницу. А я встречаю тебя здесь, вдали от града…
— Барбора! — воскликнул он, но она не почувствовала укора, дрожавшего в его голосе.
— Там были заперты и другие, те, что дороже тебе, Павел. Конечно, если бы ты знал об этом, я не встретила бы тебя здесь. Ты
— И Магдула с матерью и Мариша на свободе? — взволнованно перебил он ее.
— Да, они тоже. И Магдула…
Ему так полегчало, что он только спустя минуту, когда она холодно посмотрела на него и твердо, не оглядываясь, продолжила путь, почувствовал язвительность ее ответов.
Он с трудом преодолел искушение умоляюще окликнуть ее, броситься к ней, обнять, целовать до тех пор, пока не растает ледяной панцирь, в котором она от него пряталась. Но он, преодолев искушение, бросил вслед гневный взгляд, повернулся и направился в Чахтицы.
Уже по дороге он узнал обо всем, что произошло в Чахтицах.
И замке творилось нечто невообразимое. Челядь группками стояла во дворе, возбужденно обсуждая события и трепетно ожидая приказов. Но напрасно. Госпожа не появлялась. Она с Майоровой заперлась в спальне. Часы проходили, но госпожи не видно было, точно она решила заживо похоронить себя.
Уже смеркалось, когда ловцы разбойников воротились и замок несолоно хлебавши.
— Расскажи, Павел, что тут произошло? — кинулся Фицко к Павлу Ледереру, как только увидел его. Но увидел и нечто другое:
— Магдулу освободили?! — Он даже подскочил от удивления и злости. И тут же побежал к Эрже в людскую. Пнул ее ногой и стал бить, не слушая объяснений и клятв, что это не она привела девушку в подземелье.
Вернулся он в поту, с трудом отдуваясь.
— Тогда уж награди и графа Няри за то, что он увел у тебя Магдулу из-под носа, коль ее привели сюда против твоего желания, — поддел его Павел Ледерер.
Горбун скрипел зубами и едва не кинулся на Дору, которая посмеивалась над ним, так ловко одураченным разбойниками.
— Анне одной в могиле скучно, уж не хочешь ли к ней туда? — взревел он. Она тотчас притихла и, чтобы задобрить его, сказала, что знает, где играют разбойничью свадьбу.
— Где? — спросил он жадно.
— Скажу, если только спросишь учтивее. Разве мы с тобой враги?
Едва узнав место свадьбы, горбун вскочил на коня.
— Я поеду с тобой, Фицко! — предложил ему встревоженный Павел Ледерер.
— Один поеду! — отрубил Фицко.
Но Павел тут же успокоился. Он был уверен, что одному горбуну с такой силищей не справиться. Ему придется разве что поглазеть на замок. Конец ему, если его заприметят разбойники. И Павел мысленно от всего сердца пожелал горбуну, чтобы так оно и случилось.
Алжбета Батори пролежала несколько часов в спальне как мертвая. Она была вся разбита после прилюдного позорного наказания. Майорова сидела у постели тихо, едва отваживаясь дышать. Госпожа не сделала ни одного движения, но злость в ней так и бурлила, голова раскалывалась от множества самых безумных планов: как отомстить графу и всей разбойничьей своре, как показать всему свету, что никто не смеет повелевать ею и сам черт ей не страшен.
Враги одержали над ней победу, унизили ее так, что над нею смеется, наверное, и последний свинопас.