Кроваво-красный

Ulgar Ridt

 — Дангор, это Терис. Она у нас душитель. — Бригит повысила голос, когда убийца прошел мимо них к полке с посудой, не одарив никого взглядом.

 Он то ли не услышал, то ли не захотел слышать, и какое-то время на кухне раздавался только грохот переставляемых тарелок и кастрюль. Наконец эльф выудил большую стеклянную бутыль и только тогда повернул к остальным треугольное лицо с блекло-зелеными глазами навыкате и острым горбатым носом. Правую скулу украшал ожог, оставшийся, видимо, от попавшего в лицо файерболла, начисто спалившего его ухо. В уцелевшем

левом тускло поблескивала тяжелая серебряная серьга.

 — Спирт. С ним должно хорошо гореть. — Глядя мимо убийц, сообщил Дангор, и так же торопливо, втянув голову в плечи, вышел в коридор. Терис успела заметить, что на левой руке у него осталось только три пальца: уцелевшие фаланги безымянного и мизинца покрывали рубцы от старых ожогов.

 После минутной тишины, воцарившейся после ухода босмера, полукровка с чувством обреченности извлекла из сумки две банки с мазями, захваченные из комнаты Альги. Толстое стекло глухо стукнулось о стол, и три пары глаз уставились на снадобья.

 — Часть шрамов исчезнет. У вас точно.

 — Если Дангор не спалит здесь все к скамповой матери. — Антоний с сомнением посмотрел на снадобья. — Он не вылезает из лаборатории с тех пор, как приехал.

 — Он у нас убивает особо изощренными методами. Магией боги не наградили, он пытается использовать алхимию. Слышала, что он сжигал своих жертв. — Бригит весело подмигнула бледно-зеленому Тилмо, который явно чувствовал себя настолько же не на своем месте, как и Терис.

 "Все было не настолько плохо, чтобы брать его". — Пронеслись в мыслях сказанные Спикером слова, и полукровка уже понимала его колебания.

 — У Спикера и Дредаса Рендара все под контролем. — Она попыталась ободрить нервного новичка, но у того упоминание начальства вызвало только новый приступ дрожи.

 — Он пришел ночью. — Его совсем мальчишеский голос прозвучал сипло, как после долгого молчания. — Я...я спрятался... Думал, не найдет никто. Я...я так испугался... Хотел драться, но...

 Терис понимающе кивнула, вспоминая свою первую встречу со Спикером и благодаря судьбу, что у нее хватило здравого смысла сдержаться и не броситься от страха с ножом на свидетеля убийства.

 — Я...я боялся, что если не вступлю в Братство, он меня убьет...

 Бригит хохотнула, Антоний с легкой улыбкой покачал головой.

 Глупо. Очень. Еще глупее, чем решение Бригит и Антония, не желавших понимать, что Братство это не очередная временная работа, а новая жизнь с ответственностью, которая не снилась простым наемникам.

 — Кстати, а тут еще кто-то есть? — Имперец заговорил прежде, чем Терис собралась с мыслями, и от его слов пропало желание высказывать, насколько необдуманно поступил Тилмо. В горле снова встал привычный ком, а в глаза бросились темная от копоти кастрюля и тарелки, оставленные Дангором на самом краю стола. Телендрил бы не допустила такого беспорядка на кухне.

 — Нет.

 — Я нашла у себя в комнате вещи... Зеркало и гребень с перламутром.

 "Не смей трогать вещи Мари". — Полная злости мысль так и осталась

мыслью, Терис стиснула зубы, в очередной раз ощущая, как Очищение напоминает о себе. Дредан Рендар вместо Винсента, в его кресле, с его книгами, теперь еще бывшая наемница хозяйничает в их с Мари комнате. Бретонке это не понравилось бы.

 — Все погибли.

 — О, вот оно что... — Бригит медленно кивнула, и в ее светлых глазах промелькнуло нечто вроде сочувствия, вызвавшего новый прилив раздражения: на мгновение в ее лице проступили черты Мари.

 Конечно, это игра воображения. У Мари были тонкие черты и большие голубые глаза, толстая светлая коса и гордый вид, позволявший при необходимости сойти за дворянку. Она прекрасно работала и по праву занимала свое место. И сейчас Терис отдала бы все, чтобы бретонка вошла на кухню, бросила на нее высокомерный взгляд и бросила что-то про то, как должна вести себя убийца.

 — Прямо все сразу погибли?.. — Тилмо подался вперед, широко распахнув глаза.

 Глубоко вдохнуть. Нельзя злиться на них и проявлять нежелание их видеть. Они не виноваты. Может, им даже не стоит знать про Очищение... В конце концов, она теперь имеет право оставлять вопросы без ответов и лгать, как в свое время лгали ей, скрывая недоступную простым убийцам правду. Имеет право уйти, прикрывшись необходимостью, и вряд ли ее упрекнут.

 — Ты можешь спросить у Дредана Рендара. Или у Спикера. — Терис встала из-за стола, с некоторым удовлетворением отмечая, как посерело лицо юноши. — Мне пора. Была рада встрече.

 ***

 Горечь лекарства обжигала горло, но приходилось пить: не слишком радостные выводы Геона о ее здоровье заставляли соблюдать все предписания лекаря. Выбора не оставляло и присутствие Спикера, сосредоточенно убавлявшего огонь под колбой, но краем глаза следившего за тем, сколько порошка она развела в кипятке.

 Терис через силу влила в себя остатки лекарства и сжала еще теплый стакан в руках, пытаясь согреть пальцы. В форте было холодно, жаровня не успела разгореться, а от ключа в стене лаборатории веяло пронимавшей до костей сыростью.

 И все же здесь было бесконечно лучше, чем в сравнительно теплом убежище. Чужом. Принадлежавшему теперь Дредасу Рендару и новичкам, до которых, как она ни пыталась себя убедить, ей не было никакого дела.

 — Как тебе наши новые убийцы? — Спикер не взглянул на нее, но Терис знала, что он ждет ответа. Честного. От него уже нечего было скрывать.

 — Бригит и Антоний... — Она попыталась подобрать слова, гоня из мыслей злость на почти невидимое сходство бывшей наемницы и Мари. — Они, кажется, не совсем понимают, во что влезли. Такое чувство, что они снова нанялись к кому-то охранниками... Им кажется, что можно уйти. Может, они скоро поймут, что здесь так нельзя. Тилмо...

 — В качестве убийцы долго не проживет. — Лашанс застывшим взглядом созерцал, как в перегонном кубе закипает мутно-зеленая жидкость. — Но у него есть способности к исцелению. Если найду еще кого-то, отправлю учиться у лекаря.