Кровавое евангелие
Шрифт:
— Прекрати, — приказала Батория.
Тарек посмотрел на нее тяжелым злобным взглядом, одна половина его верхней губы приподнялась, обнажив длинный клык. Рафик опустил вниз руку, державшую кинжал. Взгляд его проворных, как у хорька, глаз метался между Баторией и братом, лицо его сияло в предвкушении того, что может произойти.
— У меня есть к нему один последний вопрос, — сказала она, пристально глядя на Тарека.
Взгляд, устремленный на нее, был взглядом животного. Впрочем, для нее Тарек и Рафик во всех смыслах и были
Наконец Тарек откинулся назад и дал знак брату уйти.
Батория, заняв место Рафика, положила ладонь на щеку солдату. Как он был похож на Иштвана… Именно поэтому она запретила им уродовать его лицо. А он в упор смотрел на нее, жалкий, почти ослепленный болью, едва ли понимающий, что с ним и где он.
— Я даю тебе обещание, — сказала она, опускаясь так близко к его лицу, словно желая поцеловать его в губы. — Один последний вопрос. Ответь на него — и ты свободен.
Их взгляды встретились.
— Эрин Грейнджер, археолог.
Батория решила сделать паузу, чтобы это имя проникло сквозь ступор в его сознание. Ранее он уже выболтал практически все, что знал: о том, как они избежали гибели под обвалом на охваченной огнем вершине Масады. Батории следовало бы оставить умирать его там вместе с товарищами по оружию, но ей необходимо было выжать из него все, что возможно, невзирая на жестокость, с которой это будет сопряжено. Она уже давно овладела всеми практическими аспектами использования жестокости.
— Ты говорил, что доктор Грейнджер работает вместе с группой студентов.
Батория помнила женщину, которую камера, установленная на ровере, выводила на монитор. Эта женщина-археолог не выпускала из рук мобильный телефон, было ясно, что она пытается связаться с внешним миром. Но зачем? Снимала ли она что-либо на камеру в телефоне? Нашла ли какие-либо ключевые факты? По всей вероятности, нет, но перед тем, как покинуть это место, Батория должна абсолютно удостовериться в этом.
В зрачках глаз капрала, застывших на ней, была агония — он знал, что она задумала.
— И где же они? — спросила Батория. — Где доктор Грейнджер проводит раскопки?
Слеза, вытекшая из глаза капрала, коснулась ее ладони, лежавшей на его щеке. Какое-то мгновение — мимолетное, как вдох, — она надеялась, что он все-таки промолчит.
Но он не промолчал. Его губы зашевелились. Батория склонила к ним ухо, чтобы расслышать одно-единственное слово.
Кесария.
Она выпрямилась, и в ее голове сразу начали возникать планы. Рафик сосредоточенно смотрел на нее, его глаза выражали готовность исполнить ее приказ. Он обожал такие дела. Его пальцы сжимали рукоять кинжала.
Батория, не обращая на него внимания, отвела волосы с бледного лба капрала.
Как он похож на Иштвана…
Снова нагнувшись, она поцеловала его в щеку и чиркнула зажатой в руке бритвой по его горлу. Струей хлынула темная кровь. Слабый стон
Когда Батория выпрямилась, глаза капрала были уже пустыми и безжизненными.
Наконец-то свободен. [31]
— Никому не дотрагиваться до тела, — приказала она, вставая на ноги.
31
«Наконец-то свободен» — слова из известной песни американских негров; они же высечены на могильной плите Мартина Лютера Кинга.
Рафик и Тарек удивленно пялились на нее, не понимая, как можно упустить шанс доставить себе удовольствие.
Не обращая на них внимания, Батория, опустившись на сиденье, откинула назад голову. Она не считала для себя нужным пускаться в какие-либо объяснения с ними и им подобными. Прислонившись спиной к переборке грузового отсека, она чувствовала, что там происходит какое-то движение и перемещение чего-то тяжелого. Вытянув руку, положила ладонь на переборку. Успокойся, — мысленно повторяла она, напрягая волю в попытках самовнушения. — Все хорошо.
Он успокоился, но она все еще чувствовала его волнение, отражающее ее собственное нервное состояние. Должно быть, еще совсем недавно он чувствовал болезненную тревогу, переполняющую ее сердце.
А может быть, причина была в том, что его двойник пропал.
Батория пристально смотрела в окно на пустыню.
Двойник был послан на поиски.
Она должна быть уверена.
Убивать сангвинистов было трудным делом.
Глава 14
26 октября, 19 часов 11 минут
по местному времени
Пустыня в районе Масады
Эрин, погруженная в свои мысли, держала голову потерявшего сознание священника на своих коленях. Над ними сверкали звезды, лунный серп вылезал из-за горизонта, и мягкий вечерний бриз наметал песок между дюнами.
Она смотрела на лицо этого мужчины, на его голову, покоящуюся на ее коленях.
Возможно ли такое?
Падре уверял, что Христос написал Евангелие. Наверняка он бредил. Возле правого виска у него вздулась громадная шишка.
Эрин дотронулась до его холодной, как лед, брови.
— Джордан!
Стоун стоял в нескольких шагах, пристально всматриваясь в пустыню, готовый отразить возможных преследователей — а может быть, ему просто надо было обдумать то, что произошло. Или погрустить.
Он обернулся к ней.
— Я думаю, падре впал в состояние шока, — сказала Эрин. — Он стал таким холодным и бледным.