Кровавый Джек: Обретённый Путь
Шрифт:
Я отошла назад, облокотившись об ящики, что стояли друг на друге за моей спиной. Смотря на своего капитана, прекрасно осознаю, что должна ненавидеть его. Должна злиться и пытаться убить. Если я так сделаю, то всё встанет на свои места. Мысли придут в порядок, и я буду и дальше существовать, но… не могу. Я не могу его ненавидеть. Даже ради собственного спасения я не могу его возненавидеть и не понимаю, почему.
Взглянув на свои руки, я вновь увидела запекшуюся кровь, что казалось, въелась мне в кожу. Её не смыть. Как бы я не оттирала, как бы не старалась, она всё равно
— Знаешь… — с лёгкой хрипотцой начала я, усмехаясь, — ведь я легко могу убить тебя. Легко, одним движением пальца. Тебе лучше не приближаться ко мне. Кровь не отмыть. Миледи была права, я точно такая же, как и она. Хах, если бы я только знала это раньше…
— Джекит! — услышала я голос Кида, после чего почувствовала тепло чужих рук на своих ладонях. — Я знал это с самого начала! — я с непониманием ожидала объяснений, взглянув в янтарные глаза пирата. — В тот самый день, когда я встретил тебя на том чёртовом острове, я понял… что именно ты и только ты можешь убить меня.
— Чт…?
— Знаешь, что океан безжалостен к фруктовикам? Однако ко всему прочему я пират. Пират, который стремится покорить безумство вод Гранд Лайна! Любого пирата бескрайние воды будут манить и затягивать в свои лапы, а фруктовиков — убивать. И в тот день, когда я взглянул в твои синие, подобно дну океана, глаза… Будь я проклят, но именно в тот момент я понял, что мой океан стоит прямо передо мной! И если я не смогу совладать с такой стихией, хе, то, о каком Ван Писе может идти речь?
В голове впервые за долгое время возникла ясность. Мысли перестали кружить, а в груди стал возникать странный огонёк, согревавший всё моё тело. Такие слова я никогда не ожидала услышать — особенно от такого пирата, как Юстасс Кид. Тело действовало само. Шагнув в его сторону, я обхватила шею пирата руками и прильнула к его губам, даровав поцелуй.
Зачем? Почему? Для чего? Всё это не имело ни малейшего значения. Я просто действовала на уровне инстинктов. Голова впервые была спокойна. Кровь исчезла и, хоть ненадолго, я хотела быть свободной.
Пират ответил мне на поцелуй. Он был мягок и нежен; совсем не тот Юстасс Кид, каким я видела его в самую первую нашу встречу. Возможно ли, что он просто изменился за то время, пока мы плавали вместе? Или просто я смогла увидеть в нём что-то большее, чем обычного грубого немытого пирата? Хе-хе, а я теперь кто?
Мои руки медленно стряхнули с плеч пирата его темно-бордовую шубу, и та, с тяжелым металлических звяканьем, рухнула на пол. Я давала понять, что готова на большее, однако Кид почему-то в эту же секунду разорвал наш поцелуй и отстранил меня.
— Нет… — тихо произнес он. Я терялась в догадках. В чём причина такого поведения? Он отталкивает меня. Раньше он сам давал вполне явные намеки, а сейчас… — Ты будешь сожалеть.
Сожалеть?! О чём он? Я буду о многом сожалеть, но точно не об этом. Что происходит? И тут до меня дошло…
— В чём дело, капитан? — с усмешкой спросила я, отходя от него. — Когда была невинной овечкой, так сам тащил в постель, а как стала чудовищем, подобно Миледи, так сразу и интерес пропал? Всё
Повернувшись к шокированному пирату спиной, я подобрала ближайшую бутылку со спиртным напитком и уже замахнулась ей, как подумала сделать глоток. А какая разница? Что я трезвая, что пьяная — всё равно жизнь краше не станет. А так она хотя бы быстрее пройдёт.
Вытащив пробку из бутылки, я, даже не читая того, что собиралась выпить, поднесла горлышко к губам, вдыхая аромат алкоголя, как неожиданно бутылку выдернули из руки и швырнули всё в ту же несчастную стенку, что уже успела немного подсохнуть.
— Кид! — злобно воскликнула я, повернувшись к пирату. — Какого чёр…?
Договорить я не успела, так как пират с жадностью впился в мои губы. В этот раз в поцелуе не было той самой нежности — была жажда, страсть, похоть и некое безумие. Казалось, что Кид только и мечтал об этом. Всё это время он сдерживал себя, обуздав внутреннего зверя, но сейчас этот зверь вырвался на свободу. Я сама его высвободила.
Обхватив мой затылок одной рукой, второй он медленно провёл в воздухе вертикальную линию, и моя металлическая змейка на кофте сама поползла вниз, расстёгиваясь. Этот пират даже силу дьявольского фрукта решил пустить в ход. Однако плевать!
Я хотела стянуть с себя кофту, освобождаясь от одежды, но Кид не позволил мне сделать этого, прижав меня к ящикам с порохом и тем самым обездвижив. Пират получал удовольствие от того, что сам руководил всем процессом. Однако терпеливым в такую секунду назвать его было трудно. Треск моей рвущейся одежды заглушал лёгкий стон, доносившийся откуда-то из груди.
Поцелуи становились жарче; я чувствовала, как он покусывал мочку уха, шею и плечи, оставляя вполне видимые следы, — словно отметины, которые оставляют животные, выделяя свою собственность. Ощущалась лёгкая боль, но от неё желание только возрастало. В порыве страсти я тоже укусила Кида за шею, плечи, грудь, не сдерживая силу. Послышался предупреждающий утробный рык. Кажется, пирату нравилось, однако это окончательно выносило мозг и мне, и ему. Сдерживаться становилось всё труднее.
Но в какой-то момент я вплела свои руки Киду в волосы и тут же увидела, что на них снова появилась кровь.
Опять кошмарные видения. Каждое моё прикосновение оставляло алый след на Юстассе. Это меня напугало, и Кид, естественно, заметил перемену в моём настроении. Однако стоило мне попытаться отойти от него, как пират обхватил меня за пояс и плотнее прижал к себе, не дав даже шанса на раздумья.
— Кид, — шептала я. — Мои руки…
Юстасс взял свободной рукой одну из моих рук, и неотрывно смотря мне в глаза, провёл языком вдоль моего указательного пальца. От такой неожиданности я даже разучилась дышать, но Кид и не собирался останавливаться. Следом за указательным последовали и другие пальцы. Самое безумное было не то, что он делал, а то, как он это делал. Его интересовала моя реакция, то, как я себя поведу в такой ситуации — ведь даже сейчас, когда с пальцами было покончено и он перешёл к другим частям тела, пират всё так же продолжал смотреть мне в глаза.