Кровавый "Парк динозавров"
Шрифт:
С балкона одного из гостиничных корпусов за всем происходящим наблюдали Шон и Лекси. Охотник, нашедший в одном из служебных помещений большой бинокль, теперь внимательно оценивал диспозицию.
— Ну, что там? — взволнованно говорила ему под руку Лекси, — видишь Тима?
Шон сунул ей бинокль и выпрямился, до хруста потянувшись в суставах.
— Твой брат на крыше, — сказал он, — а рядом с ним служанка твоего деда — очень похоже на то, что она заодно с террористами.
— Вот сука! — выругалась Лекси, — и чего ей не хватало?!
— В Африке такое случается, — пожал плечами Шон, — я помню случаи, когда излишнее доверие к черным слугам работникам кончалось для
Лекси перевела бинокль в указанном направлении и увидела на ступенях корпуса трех боевиков, хлеставших ром, взятый, надо полагать, из гостиничного бара.
— Нужно спасти Тима, — зашептала она, — идем сейчас же.
— Я понимаю тебя, девочка, — серьезно сказал Шон, — но меня беспокоит то, что тут только трое — а ведь раньше мы видели четверых черномазых. И одного белого — ума не приложу, куда он делся? Что, если мы нарвемся на кого-то из них, пока будем идти к бунгало.
— И что теперь? — возмущенно воскликнула Лекси, — будем сидеть на месте? Пока мы тут болтаем, эта сучка может сделать с моим братом…я даже не хочу думать, что.
— Если нам пальнут в спину, пока мы будем спасать Тима, то ему точно никто не поможет, — покачал головой Шон, — действовать будем так.
Мамбо продолжала молотить в барабан, распевая свою молитву-заклинание. Время от времени она прерывалась, чтобы похотливо погладить обнаженного подростка и тот, стыдливо корчась под этими ласками, не мог не признать, что ему приятны эти прикосновения. Белые зубы блеснули в довольной улыбке, когда мулатка заметила, как пробуждается под ее бесстыдными ласками молодая плоть.
— Тебе нравится это, Тимми? — мурлыкнула она, — ах ты негодник! Я помню, как ты смотрел на меня там, у бассейна, когда старый развратник, заставлял меня выходить в бикини, разнося вам напитки. Ты пялился даже на свою сестру, мелкий пакостник!
Тими невольно вскрикнул, когда женские пальцы легонько стиснули его яички, его тело дернулось и он со стыдом понял, что окончательно опозорился. Мария, гортанно расхохотавшись, отстранилась от парня, со смаком облизывая пальцы.
— Скоро ты встретишь еще одну женщину, — сказала она, — на острове много самок. Знаешь, в старые времена, многие великие вожди вели свой род крокодилов. Своим прародителям они приносили в жертву девушку, непорочную девственницу. Ее одевали, украшали цветами, как невесту, и сажали на священный камень у реки. Когда крокодил утаскивал ее, считалось, что она стала его женой. Но у нас тут одни самки — а это значит, что им нужна не невеста, а жених. Я сама обвенчаю тебя с твоей невестой, свершив ритуал, что укрепит мою власть над Воскрешенными.
До Тима еще не дошел смысл ее слов, когда мамбо вдруг встала, вскинув руки. С ее губ сорвался странный звук, неожиданно громкий для молодой женщины — утробный устрашающий рев. Такой же рев раздался в ответ и из взволновавшейся воды взметнулась исполинское чудовище, разом занявшее собой весь пруд. Гребнистый хвост пенил воду, щелкала клыками огромная пасть и голодным блеском горели глаза исполинского крокодила — тридцатифутовая самка пурусзавра, готовилась принять жениха, обреченного, заодно, стать и праздничным блюдом на их свадебном пиру.
Шон Кортни крался по узкой тропке меж усыпанных белыми цветами декоративных акаций. Путь оказался не особо удобным, — острые колючки то и дело впивались в его кожу, зато террористы, явно избегавшие колючих зарослей, вряд ли станут ждать нападения отсюда. Добравшись до корпуса, Шон оказался под небольшим балконом. Подпрыгнув, он ухватился за перила и, подтянувшись на руках,
Шум спускаемой воды помог ему найти упущенного из виду террориста — ворвавшись в туалет, Шон увидел, как тот сидит на унитазе, ошарашено глядя на белого охотника. Нехарактерная для его собратьев любовь к гигиене стоила боевику жизни: метнув нож, Кортни по рукоятку вогнал его в лоб каффира. Забрав приставленный к стене автомат, Шон метнулся к выходу. Пьяные боевики не успели ничего сделать, когда Шон разрядил в них автомат. Быстро собрав оружие террористов, Шон припустил через японский сад в сторону пруда, откуда уже слышался хорошо знакомый ему рев. Единственная мысль не давала ему покоя — где, черт бы его побрал, белый террорист?
Исполинский крокодил молотил хвостом, выплескивая на берег целые волны, щелкал зубастой пастью, стараясь дотянуться до замершего от ужаса Тима. Над ним, вскинув руки, стояла довольно улыбавшаяся Мария.
— Вот и все Тимми, — сказала она, — ты последний из тех, кто остался на этом острове от крови Джона Хэммонда. Твоя смерть окончательно уничтожит все притязания вашей семьи на Тангорак. Твоего деда уже сожрали его же творения, также, как я думаю, и твою шлюху-сестренку — а жаль, из нее могла бы получиться жертва не хуже…
— Так за чем же дело стало? — вдруг послышался позади нее презрительный голос, — вот она я! Приди и возьми, черномазая шлюха!
Мария резко обернулась — на крышу уже взбиралась Лекси, с ненавистью смотря на гаитянку. Та выхватила нож, но Лекси оказалась быстрее — метнувшись с быстротой молнии, она опрокинула мулатку на крышу. Не удержавшись, обе покатились по скату, лишь в последний миг, задержавшись на краю. Под ними пенил воду и щелкал исполинскими челюстями крокодил, пытаясь достать до дерущихся женщин. Лекси, как более сильная и ловкая, оказалась сверху, но Мария отчаянно сопротивлялась, пуская в ход ногти и зубы. Лекси, не обращая внимания на кровоточащие царапины, стиснула руками горло колдуньи. Та отчаянно забилась, когда Лекси, подогреваемая ненавистью к предательнице и страхом за брата, вложила все силы в один могучий рывок. Послышался сухой треск и тело Марии бессильно обмякло, когда Лекси свернула ей шею. Встав на ноги, девушка презрительным пинком спихнула труп с крыши. Долететь до пруда мертвая колдунья не успела — щелкнули огромные челюсти, разжевывая и проглатывая неожиданное угощение. После этого, пурусзавр, которого уже ничто не удерживало в тесном водоеме, выполз из него и, с шумом раздвигая кусты и деревья, исчез в зарослях.
— С вами все в порядке? — выбежавший Шон увидел лишь хвост огромного крокодила, исчезавший в зарослях.
— В полном! — крикнула Лекси. Усевшись рядом с братом, она уже развязывала путы восхищенно смотревшего на нее Тима.
— Сестренка, ты настоящий тигр! — выдохнул он.
— Помни об этом, — Лекси взъерошила его волосы, — кто тебя обидит, дня не проживет.
— Где белый террорист? — спросил Шон, когда брат с сестрой спустились с крыши, — Тим, ты его видел. Кто это вообще?
— Я слышал как тот, что был у них за главного, называл его Генрихом, — сказал Тим, — он и говорил с каким-то акцентом, может и немецким.
— Так и где же он? — нетерпеливо спросил Шон.
— Не знаю, — пожал плечами Тим, — но они говорили, что у них где-то есть катер.
Над этой информацией Шон размышлял недолго.
— Держи, — Шон сунул Лекси штурмовую винтовку, взятую у мертвых террористов, — умеешь с этим обращаться?
— Разберусь, — кивнула девушка, — меня учили стрелять.