Кровавый рассвет
Шрифт:
Сначала не произошло ничего, а затем монолитная скала лопнула, полетели осколки. Из образовавшейся дыры полезли черные плети, усаженные сотнями трепещущих усиков. Они обшарили все вокруг и выдернули за собой круглое тело, покрытое фиолетовым мехом.
По нему пробегали красные и сиреневые огоньки, а золотистые маленькие глаза располагались на боках, образуя правильный круг. Сверху, из «макушки», торчал пучок белесых штуковин, похожих на картофельные ростки.
Мгновение паукообразное существо висело неподвижно, а затем двинулось вниз по отвесной стене. Добравшись до ручейка, что тек по дну ущелья, оно
А затем тело, что в диаметре было немногим более семи локтей, сделалось прозрачным. Остался только контур, висящие в воздухе золотистые глаза и плети щупалец, торчащие в разные стороны.
Они мелко-мелко затряслись, и явившееся из скалы существо начало подниматься в воздух. Оно воспарило подобно исполинскому одуванчику и полетело на запад, прочь от Предельных гор. Внизу замелькали сосны и кедры – восточная окраина Великого леса.
Несколько альтаро в тот день заметили странное облачко, что с необычной быстротой проплыло над их владениями. Но мало кто из них поверил глазам, ну а молодой маг, попытавшийся разглядеть, что это там такое, потерял сознание, и тело юноши покрылось ожогами.
На западе зов, посланный из центра Алиона, докатился до Каменного острова, проклятой земли, где никогда не было поселений роданов. Кусок суши посреди Алого океана, утыканный причудливой формы скалами, таил смерть для того, кто рискнет вступить на его берега, и в причинах этого не могли разобраться сильнейшие маги не только людей, но и геданов.
Море у южной оконечности острова, где в его тело вдаются длинные холодные фьорды, заволновалось. В волне невиданного в этих краях прибоя из глубин явилось нечто отдаленно похожее на кита, только с двумя парами вполне человеческих рук и гребнем на спине.
Высоко выпрыгнув в воздух, оно описало петлю и шлепнулось обратно в море.
– Шрррр… – утробное рычание вырвалось из пасти, и гулкое эхо пошло разгуливать по тенистым уголкам фьорда.
Ну а «кит», мощно загребая руками и молотя хвостом, поплыл на восток, к берегу материка. Выбрался на сушу он в Северной Норции, на глазах у перепуганных рыбаков из небольшого поселка. Громадное тело окуталось туманом, а когда он рассеялся, стало ясно, что место рук заняли мощные ноги.
Выходец из моря несколько раз скакнул для пробы, поднимая тучи песка, а затем помчался дальше, словно исполинский бык. Рыбаки повалились на колени и принялись в голос молиться Сифорне, Хозяйке Глубин, упрашивая оборонить их от неведомого чудовища. Ответом на молитву стала громадная темно-зеленая волна, что бесшумно поднялась над берегом.
Повисела некоторое время, внушая страх, а потом так же тихо осела.
В центре Опорных гор, там, где подо льдом и толщей камня прячутся громадные пещеры, на поверхность вылезло нечто, похожее на человека. Только ростом оно было в тридцать локтей, вместо кожи имело черную чешую, более прочную, чем гномья сталь, и три пары рук.
Громадными прыжками, перескакивая с вершины на вершину, великан двинулся на север.
Недра Белого океана породили существо, для описания которого слов не было ни в одном из языков Алиона. Переплетение огнистых радуг, заключенное
Из чащ Мероэ выбрались два зверя с львиными телами, змеиными головами и крыльями летучих мышей. Жители оказавшейся на их пути деревни сельтаро умерли, не осознав, что происходит. Ни один не успел взяться за оружие, натянуть тетиву на лук.
Всюду в дальних пределах Алиона, в местах диких, и там, где жили роданы, начинала шевелиться земля. Открывались убежища, бывшие замкнутыми многие тысячелетия, и выбирались наружу существа, которых не застали не то что эльфы, но и йотуны с троллями, пришедшие в мир сто пятьдесят веков назад.
Являлись на солнечный свет те, кто первым владел Алионом, кто возник вместе с ним. Те, кто был повержен пришедшими извне богами и кто, в отличие от сородичей, смог уцелеть и скрыться. Те, от кого остались только легенды, красивые и лживые, но сходящиеся в одном.
Изначально обитателями этого мира были Древние.
Все эти эпохи они прятались, старались ничем не привлечь внимания победителей. Они помнили мощь тех, кто взял себе Небесный Чертог и Великую Бездну, и знали, что в повторной схватке шансов у них будет не больше, чем в первой.
Но чуть менее года назад Алион тряхнуло, да так, что Древние, пребывавшие в полусне, очнулись. Они ощутили, что равновесие нарушилось, что в мир начали проникать странные силы и что его нынешние хозяева перестали внимательно следить за бывшими.
А полгода назад Древние поняли, что скорлупа Алиона треснула, что внутри нее появился тот, кто может сразиться с богами. И души их загорелись угасшей было жаждой мести.
Зов сильнейшего из собратьев поднял их из убежищ в тот момент, когда боги отражали очередное вторжение гостей с Нижней стороны. Древние рискнули, разом покинув свои древние схроны, и не прогадали. Их заметили, но ударить сразу же не смогли.
И выходцы из первой эпохи Алиона отправились туда, где ждал их сильнейший собрат.
Они бежали, плыли и летели с необычайной скоростью, и плоть мира тряслась и прогибалась под их лапами и крыльями. Меняли путь ветры, поднимались туманы, берега терзали бури, а недра – землетрясения, к которым Аркуд не имел никакого отношения.
Алион отвык от тех, кто родился в один миг с ним, и теперь с трудом выносил их присутствие.
Сильнейшие чародеи по всему миру ощутили, что произошло нечто странное. Но что именно – понять не смогли, поскольку обычные заклинания не дали ответа. Жрецы в святилищах также не добились ничего от богов. Те не пожелали открыть, что их давние враги восстали.
Верховья Дейна затянул белесый, непроницаемый для любого зрения туман. Даже Афиас, чье око заглядывает повсюду, не сумел проникнуть в его толщу. Различил только смутную тень.
Потом их стало две, три, четыре…
Сумей бесстрашный родан подняться по великой реке, его глазам предстало бы чудное зрелище. Огромные существа, чей облик был так разнообразен, что ни одно не походило на другое, кружились в вышине, плескались в воде, бродили по скалам, рыли землю.
И еще они разговаривали, и голоса их звучали причудливо и дико.